Лекция 10. Арабо-христианское летописание османской эпохи (XVI-XIX вв.)

 

Лекция 10

Арабо-христианское летописание османской эпохи (XVI-XIX вв.)

План

1.     Подъем арабо-христианской культуры в XVII-XIX вв.

2.     Маронитская историография.

3.     Православное летописание.

4.     Униатское мелькитское летописание, его связь с задачами религиозной полемики.

I

Турецкое завоевание повлекло за собой упадок арабской культуры, продолжавшийся в течение XVII—XVIII вв. Наука в этот период развивалась очень слабо. Философы, историки, географы, юристы в основном излагали и переписывали труды средневековых авторов. На уровне средних веков застыли медицина, астрономия, математика. Экспериментальные методы изучения природы не были известны. В поэзии преобладали религиозные мотивы. Широко распространялась мистическая дервишская литература.

В западной буржуазной историографии упадок арабской культуры обычно приписывается засилью ислама. В действительности главной причиной упадка были чрезвычайно медленные темпы общественно-экономического развития и турецкий гнет. Что же касается исламской догматики, несомненно игравшей отрицательную роль, то не менее реакционное воздействие оказывали христианские догмы, исповедуемые в ряде арабских стран. Религиозная разобщенность арабов, разделенных на ряд вероисповедных группировок – особенно в Сирии и Ливане, вела к культурной разобщенности.

Каждое культурное движение неизбежно принимало религиозный отпечаток. В XVII в. в Риме был основан колледж для ливанских арабов, но он находился целиком в руках маронитского духовенства (марониты – арабы-христиане, признающие духовную власть папы) и его влияние ограничивалось узким кругом маронитской интеллигенции. Такой же религиозный характер, ограниченный рамками маронитской пропаганды, носила просветительная деятельность маронитского епископа Германа Фархата, основавшего в начале XVIII в. библиотеку в Алеппо (Халеб); такими же чертами отличались маронитская школа, учрежденная в XVIII в. при монастыре Айн-Барка (Ливан), и арабская типография, основанная при этом монастыре.

Главным предметом изучения в школе было богословие; в типографии печатались исключительно книги религиозного содержания. В XVII в. антиохийский патриарх Макарий и его сын Павел Алеппский совершили поездку в Россию и в Грузию. Описания этого путешествия, составленные Павлом Алеппским, могут сравниться по яркости наблюдений и по художественности стиля с лучшими памятниками классической арабской географической литературы.

Но эти произведения были известны только в узком кругу православных арабов, преимущественно среди духовенства. В начале XVIII в. была основана первая типография в Стамбуле. На арабском языке она печатала только мусульманские религиозные книги — Коран, хадисы, комментарии и др. Культурным центром арабов-мусульман по-прежнему был богословский университет аль-Азхар в Каире.

Однако даже в этот период появлялись исторические и географические труды, содержавшие оригинальный материал. В XVII в. историк аль-Маккари создал интересный труд по истории Андалусии; дамасский судья Ибн Халликан составил обширный свод биографий; в XVIII в. была написана хроника Шихабов — важнейший источник по истории Ливана в этот период. Были созданы и другие хроники по истории арабских стран в XVII—XVIII вв., а также описания путешествий в Мекку, Стамбул и другие места.

Многовековое искусство арабских народных мастеров по-прежнему проявлялось в замечательных архитектурных памятниках и в художественно-кустарных изделиях. Об этом свидетельствуют дворец Азма в Дамаске, построенный в XVIII в., замечательные архитектурные ансамбли марокканской столицы Мекнеса, воздвигнутой на рубеже XVII и XVIII вв., многие памятники Каира, Туниса, Тлемсена, Алеппо п других арабских культурных центров.

II

Богатая историческая традиция маронитов Ливана не только сохраняет сведения о прошлом своей общины, но также активно формирует этноконфессиональное самосознание, отождествляющее религиозные и этнические факторы. Основные положения маронитской историографии были выдвинуты ее "отцом" Истифаном ад-Дувайхи в ХVII веке. Опираясь на некоторые более ранние сочинения, он утверждал: I) изначальное и последовательное правоверие маронитской церкви, т.е. полное тождество ее вероучения с римско-католическими догматами, 2) происхождение маронитов Ливана от мардаитов - союзников Византии в Сирии эпохи мусульманских завоеваний.

В XIX веке, когда маронитская знать и высшее духовенство начали добиваться главенствующего положения в стране, маронитская историография (в работах Таннуса аш-Шидийака и Никулы Дурада) выдвинула новый тезис - о финикийском характере Ливана, якобы сохранявшемся и в автономном эмирате под властью эмиров-христиан.

Эти внеисторические тезисы стали ядром общинного самосознания. Любое сомнение в маронитской исторической концепции или попытка научного анализа ее элементов вызывали резкий протест консервативных кругов общины. Традиционные утверждения повторялись и защищались в работах маронитских историков XIX-XX вв. Йусуфа ад-Дибса, Йусуфа Дарйана, Булуса Каркали, Булуса Диба и других.

Некоторые из авторов уже не ограничивались привычными доводами и подкрепляли свою аргументацию авторитетом современной науки. Характерным примером подобного подхода служит сочинение Бутруса Дау, целиком посвященное начальному этапу истории маронитской общины от ее возникновения до VII в., или, как выражается Б.Дау, "от святого Маруна до святого Йуханны Маруна".

Время становления маронитской общины относится к одному из самых "темных" периодов ее истории, почти не сохранивших документальных свидетельств. Скудость и немногословие источников позволяют прибегать к их расширительному толкованию и построению различных гипотез, по-новому защищающих старую концепцию маронитской исторической школы.

III

Из всех христианских восточных народов несомненно самым древним следует считать арамейский или сирийский, потому что язык самого Христа был языком арамейским и христианство распространилось прежде всего между лицами этого языка. Хотя греческая культура сделала весьма значительные успехи на востоке, тем не менее приходится признать, что арийский элемент действовал слабо, когда сталкивался с семитским, и что греческая цивилизация привилась там весьма поверхностно. Сколько известно, первые исторические труды на сирийском языке были переводные. Первым из сирийских исторических писателей является перед нами епископ Марута майферкатский, написавший историю мучеников и Никейского собора.

Из существующих в настоящее время сочинений, сохранившихся в целом виде, первое место занимает [так называемая хроника Иисуса (Йешу) Столпника. Автор – подвижник, живший в первой половине VI века. Хроника распадается на две части: первая содержит общий очерк истории предшествующих бедствий (политических), вторая представляет описание частных бедствий по годам, когда к политическим бедствиям присоединились и физические. После этого древнейшими произведениями сирийской литературы опять являются переводные творения; древнейшие между ними – история Захарии Ритора.

Христианский Египет не заявил себя на церковно-историческом поле ничем особенным: писались там жития святых и монографии, но цельной истории не было представлено. Объяснение такого печального факта нужно искать в приниженном положении коптов. Что среди этой нации просвещение не процветало, явствует из того, что на епископские кафедры восходили лица, вовсе незнакомые с греческим языком. Записи о минувших и текущих событиях, какие остались от коптов, носят четьи-минейный характер. Остатки коптской церковной письменности исторической и патристической почти все содержатся в паре разбитых четий-миней двух монастырей, одного – св. Макария в Ските, другого – неизвестного южноегипетского. Остались, между прочим, отрывки довольно фантастического сборника под названием "церковной истории"; в отрывке содержатся легендарные сообщения об александрийских патриархах (от Александра до Кирилла).

На арабском же языке писал свою историю Са 'ид ибну-ль-Батрик, врач и историк, и, наконец, с 933 г. по 940 г. православный александрийский патриарх под именем Евтихия. Эта хроника носит заглавие "Сочетание драгоценных жемчужин" и охватывает время от Адама до 937 года.

Эфиопская литература для церковной истории дает очень немного. Между сохранившимися переводными памятниками этой письменности самый замечательный – хроника Иоанна, епископа никиуского, Об авторе известно только следующее: он был епископом Пшати, в нижнем Египте (Дельте). Он славился как хороший канонист и отличался строгостью жизни, ввиду чего XLII александрийский патриарх Симон поставил его надзирателем над египетскими монастырями.

IV

По сравнению с византийской и другими восточными историографическими традициями арабо-мелькитская и, шире, арабо-христианская историография менее всего служила объектом целостного изучения. По всей видимости, первой научной публикацией арабской агиографии в Европе можно считать издание житий апостолов-евангелистов П. Кирштайном (1608 г.). В последующие века, особенно активно в течение XX столетия, шло постепенное накопление материала, включающее в себя введение в научный оборот рукописей, публикацию и перевод источников, – процесс, который продолжается и в настоящее время. Что касается исследований этих текстов, то, насколько нам известно, все ученые, которые обращались к арабо-мелькитской историографии, делали это потому, что она так или иначе соприкасалась с основной областью их научных интересов, – в связи с изучением либо рукописных фондов (А. Бингели), либо становления арабо-христианской литературы и мусульмано-христианских отношений (С. Гриффит, М. Свансон, Дж. Ламоро), либо агиографических «досье» отдельных святых (П. Петерс, М. ван Эсбрук и др.) и т. д.

Историография как части арабо-христианской и мелькитской литератур, посвящены разделы соответствующих обзорных монографий Г. Графа и Ж. Насралла. Впрочем, ввиду справочного характера этих работ авторы дают лишь фактические сведения о рукописях и изданиях и в самом общем виде указывают место исторических литературных памятников в истории рассматриваемой литературы (Граф – в минимальной, Насралла – в большей степени). Далеко не полным, а на сегодняшний день и сильно устаревшим является справочник по восточно-христианской, в том числе арабоязычной, историографии, подготовленный в начале XX века П. Петерсом. Из современной арабоязычной литературы следует упомянуть труд архимандрита Тумы (Битара) «Забытые святые в антиохийском наследии», но опять же с оговоркой: он содержит лишь пересказ житий, поэтому реальную ценность представляют только исторические комментарии автора. Наконец, в самое последнее время появился сравнительно небольшой, но обстоятельный обзор арабоязычной христианской (преимущественно мелькитской и коптской) агиографии М. Свансона.