Лекция 6. Роль и место информационной коммуникация в системе ком­понентов современной науки

 

Вопросы:

1. Информационно-коммуникативная природа научного знания.

2. Этапы информационно-коммуникативного взаимодействия.

3. Типология информационно-коммуникативных связей.

4. Информационная коммуникация в научной деятельности и в научном сообществе.

5. Информационная коммуникация в научной культуре, в науч­ных и научно-технических революциях.

 

 

 

1.           Информационно-коммуникативная природа научного знания

Современная наука - это сложная и многоаспектная система. Все её компоненты и элементы связаны между собой системой коммуникаций, в том числе и информационной.

Структуру информационной коммуникации в современной науке можно представить, как взаимосвязанную совокупность её проявлений в та­ких компонентах современной науки, как научное знание, формы, методы и средства научного познания, язык науки, научная деятельность, научное со­общество, система научной академии, социальные движения (научные и на­учно-технические революции), научная культура и др.

Информационная коммуникация в научном знании непосредственно проявляется в самой системе научных знаний, связана с отношениями меж­ду эмпирическими, теоретическими и метатеоретическими уровнями по­знания, их компонентами и элементами.

Сегодня некоторые исследователи придерживаются мнения, что на­учное знание имеет конвенционалистскую природу. Это приводит к пере­смотру представлений не только об истинности, но и об объективности научного знания. Учитывая данное обстоятельство, К. Поппер говорит об открытости научного сообщества ко всем рационально обоснованным точ­кам зрения как о необходимом требовании к устройству «института нау­ки».  Подобный критицизм сравним с процедурами фальсификации научного знания, когда объективным признаётся только то знание, основания которого прошли через научные дискуссии на различных семинарах, кон­ференциях, в научной литературе и проч., в результате которых были при­няты научным сообществом.

Таким образом, признанное научное знание имеет информационно-коммуникативную природу, так как признаётся таковым только в результа­те осуществления информационной коммуникации между субъектами на­учной деятельности в рамках институциональной структуры науки. Отме­чая это, З.А. Сокулер пишет: «Ученые выслушивают и фиксируют «голос самой природы», только участвуя в известных, исторически определенных формах социальной организации... То, как ученые улавливают этот голос, как они его понимают и в каких формах выражают услышанное, - все это осуществляется только на основе определенных социальных структур и пронизано ими».

Согласно Э. Маху, основу знания составляют не непосредственно элементы мира, а «описания фактов в их элементах», то есть описания, состоящие в фиксации функциональных, а затем логических связей между «элементами мира».

Наука, нацеленная на получение нового научного знания, становится таковой только с того момента, когда были открыты первые законы явле­ний, которые она изучает.  А законы имеют информационную природу, так как с необходимостью содержат некоторую информацию. Но наука «включает в себя и ряд других, обслуживающих это «ядро» элементов знания, в частности факты, гипотезы и т.д.». Поэтому в результате их вклю­чения в систему информационной коммуникации науки не только законы, но и факты, гипотезы и т.д. становятся научной информацией, то есть ча­стью научного знания.

Законы, факты и гипотезы используются для создания научных тео­рий. Это понятие развивается во второй половине XIX в. как понятие о «специфической единице научного знания - научной теории: если боль­шинство философов-классиков, рассуждая о строении знания, акцентирова­ло в качестве его элементов понятия, суждения, умозаключения, то фило­софы науки изучают в первую очередь научную теорию - логически орга­низованную систему понятий и суждений, способную выполнять некоторые особые познавательные функции».

К.Поппер писал: «...наши теории заключают утверждения о струк­турных и реляционных свойствах мира и что свойства, описываемые объяс­няющими теориями, должны в том или ином смысле быть более глубокими, нежели те, которые объясняются».

Выявление теоретической базы для наблюдаемых «элементов» и «свойств мира» и их взаимосвязи, фиксация вышеуказанных связей между этими элементами мира, единицами научного знания также демонстрирует нам процесс осуществления информационной коммуникации в научном знании.

Но полученное научное знание необходимо систематизировать и пе­редавать, «транслировать в приемлемых формах от одних учёных к другим. Без этого наука как целостное образование не может существовать, она бу­дет непрерывно находиться в тисках «информационного кризиса». Так, например, академик Н.Н. Моисеев, подчеркивая важность информационно-коммуникативных процессов в науке, отмечает, что «наука - это ещё один способ накопления, хранения и переработки информации и методов, обеспечивающих к ней относительно лёгкий доступ».

Таким образом, на теоретическом уровне информационно-коммуникативные связи обусловливают систематизацию научного знания, когда результаты теоретического и эмпирического познания, гипотезы и накопленный предшественниками запас научного знания оформляются в развитые концепции и теории.

Иными словами, эмпирическое знание выступает в качестве основа­ния и сферы приложения теоретического научного знания.

Выделение проблемы эмпирического знания из чувственного опыта наблюдается во второй половине XIX в. Эмпирическое знание возникает в результате проведения научного эксперимента и наблюдения и служит «с одной стороны, основанием теории, а с другой - её сферой приложения».

Но само эмпирическое знание, факты являются онтологически нагру­женными, так как понимаются в рамках и с позиций принятой научной па­радигмы. Так как средства наблюдения сконструированы также в рамках существующей научной парадигмы, то получаемые при их помощи эмпи­рические данные, факты, как правило, являются либо подтверждением дан­ной теории, либо вообще не наблюдаются: «Информация, заключённая в общих законах, в познании частных законов и их применения преобразует­ся в информацию метода. Значит, в методе уже заключена часть информа-ции о предмете и даже результате исследования». Иными словами, «Ана­лиз онтологических схем самообоснования научного знания показывает, что если «фундаментальная» теория, лежащая в основании научной пара­дигмы, рассматривается в качестве рабочей онтологии, то такая парадигма достаточно устойчива по отношению к попыткам ее эмпирического опро­вержения».

Само эмпирическое и теоретическое научное знание существует в различных формах и может быть получено в результате осуществления на­учной познавательной деятельности, предполагающей использование опре­делённого «инструментария», то есть методов и средств познания. Поэтому необходимо обратиться к рассмотрению информационно-коммуникативных процессов в методах и средствах научного познания.

 

2.           Этапы информационно-коммуникативного взаимодействия

Информационно-коммуникативное взаимодействие проявляется в той или иной форме на каждом из этапов, составляющих логическую структуру научного исследования.

 К ним принято относить:

1.  этап формулировки / знакомства с проблемой и постановки за­дачи исследования;

3.         этап сбора и накопления информации;

4.         этап осмысления накопленной информации, обусловливающий выдвижение рабочей гипотезы или построение рабочей модели;

5.         этап доказательства рабочей гипотезы (модели);

6.         этап формулировки выводов и рекомендаций, изложение ре­зультатов исследования в форме научной концепции или тео­рии.

Каждому из вышеперечисленных этапов присущи специфические мыслительные интеллектуальные операции исследователя, в которых про­является в той или иной форме коммуникационная подсистема движения научной информации в научно-исследовательской информационной систе­ме. Критерием выделения функциональной коммуникативной подсистемы является взаимодействие исследователей, которое может проявляться в раз­личных видах и формах, что является предметом специального исследова­ния.

На первом этапе исследователь перерабатывает обзорную, прогности­ческую и библиографическую информацию, в результате чего у него фор­мируется ориентация на изучение определённого аспекта интересующей предметной области, формулируется научная проблема, обосновываются задачи, которые предстоит решить, намечает желаемый исход исследова­ния.

На этапе сбора и накопления информации исследователь ищет и пе­рерабатывает большое количество ретроспективной и текущей релевантной информации. Развитие способов и средств хранения информации привело к значительному росту научной информации, поэтому «исследователь, при­ступая к изучению неизвестного ему явления, всё в большей степени при­общался к уже накопленному знанию и на его основе строил гипотезу об объекте познания и лишь затем их проверял, выходя за пределы знания». Обращение уже не только к объекту познания, но и к знанию о нём в 70-х годах XX века отмечалось как «уже относительно новая гносеологическая процедура».

На следующем этапе осуществляется истолкование фактов, сведений, полученных от других исследователей, критика положений, выдвинутых ранее, формируется собственная точка зрения, выдвигаются рабочие гипо­тезы, строятся модели и проч.

На этапе доказательства рабочей гипотезы (модели) исследователь получает новую информацию, «примеряя» её на известные научные факты и положения.

На завершающем этапе исследования полученные результаты приво­дятся в соответствие с намеченной ранее целью, аккумулируется весь опыт проведенного исследования, делаются выводы по существу проблемы ис­следования, которые можно рассматривать как определенное приращение научного знания в форме научной гипотезы или теории.

Но новое научное знание может быть не воспринято, если его семан­тические характеристики не соответствуют ценностным ориентациям суще­ствующей научной парадигмы. Данное обстоятельство мы уже отмечали ранее.

По сути, единый процесс получения нового научного знания распа­дается как бы на два относительно самостоятельных процесса: поиск истины и доказательство истины перед научным сообществом.

Как уже отмечалось, специфической особенностью современного    постнеонеклассического этапа развития науки является активное включение человека и условий познания в контекст научного исследования. Данное обстоятельство влечет за собой необходимость осознания зависимости результатов познания от средств и способов исследования, а также ситуаци­онно познавательного процесса.

Важным «инструментом» познания для постнеонеклассической науки стала вычислительная техника; сегодня наблюдается информатизация и компьютеризация науки, которая позволяет моделировать сложные системы и их вариативность в различных условиях. Сложные системные объекты современных исследований сделали очевидной необходимость решать мно­гие научные задачи путём комплексного использования знаний различных научных дисциплин, учитывая место и роль человека в исследуемых систе­мах.

Кроме того, информатизация и компьютеризация науки способствует систематизации научного знания, что является необходимым условием для проведения научных исследований, для классификации и каталогизации знаний, оптимизации и повышения эффективности информационного поис­ка и т.д. Всё это может способствовать преодолению информационного кризиса в науке, в условиях которого «выявление нового знания сущест­венно усложнилось и зачастую старое знание в результате неинформиро­ванности, а иногда и умышленно, выдаётся за новое, что приносит немалый вред развитию науки, отвлекая силы и средства на «решение» уже решён­ных задач».

Следует также обратить внимание на то, что сам познавательный процесс нередко рассматривается как информационный: «Познание как деятельность имеет биполярную субъект-объектную природу и может рас­сматриваться с информационных позиций как получение информации от объекта субъектом познания».

Познавательный процесс можно представить, как «реализацию опре­делённого информационного взаимодействия, <...> при котором осуществляется передача (генерация и освоение) идеальных категорий (смыслов, значений, образов, эмоций)». Академик Н.А. Кузнецов определяет ин­формационное взаимодействие как взаимодействие объектов, приводящее к изменению знаний хотя бы одного из них. Подобные точки зрения де­монстрируют информационный подход к изучению процессов, происходя­щих в науке. В процессе информационного взаимодействия реализуется коммуникативная функция науки, обеспечивающая как интеграцию позна­вательных усилий субъектов познания, так и интеграцию самого научного знания, полученного в результате исследования.

Таким образом, для постнеонеклассической науки характерно выдви­жение на первый план коммуникативной функции науки, в особенности информационной коммуникации, которая становится одним из основных условий реализации принципа междисциплинарности научных исследова­ний.

Иными словами, постоянно возрастающая значимость информацион­но-коммуникативных процессов свидетельствует об увеличении роли ин­формационно-коммуникативных связей в современной научной реальности, которые поддерживаются благодаря осуществлению информационной ком­муникации.

 

3.           Типология информационно-коммуникативных связей

Типологию информационно-коммуникативных связей в современной научной реальности можно представить исходя из различных оснований: в зависимости от уровня научного познания (теоретический и эмпирический) и соответствующей ему системы методов познания; по субъектам и объек­там науки; по отдельным научным дисциплинам и междисциплинарно; в зависимости от исторического этапа существования науки и т.д.

Информационно-коммуникативные связи на любом уровне познания могут быть вертикальными и горизонтальными. Горизонтальные информа­ционно-коммуникативные связи позволяют выстраивать логическую систе­му законов и закономерностей в рамках каждого из уровней научного по­знания и соответствующей ему системы методов. Вертикальные информа­ционно-коммуникативные связи обусловливают обмен информацией между законами и закономерностями различных уровней науки, обеспечивают формирование общей системы методологии научного познания. В результа­те вертикального взаимодействия различных уровней научного познания и соответствующей ему системы методов происходит обогащение каждого из них. Вообще же «перенос схем и понятий из социологии, культурологии, социальной психологии, этнографии, истории, правоведения, вненаучного знания в теорию познания - в самом деле, типичный пример неклассиче­ской эпистемологии. Однако если на стадии открытия неклассическая эпи­стемология привлекает внефилософские и внеэпистемологические ресурсы, то на стадии обоснования она критикует и отбирает их с позиций философ­ской рефлексии».  Таким образом, вертикальные и горизонтальные ин­формационно-коммуникативные связи обеспечивают междисциплинарное взаимодействие частнонаучного, общенаучного и философского уровней научного познания и соответствующей ему системы методов исследования, вследствие чего «из теоретического ядра междисциплинарного знания эпи­стемология трансформируется в форму методологической коммуникации: философ превращается из генератора идей в медиатора или модератора дискурса».

Вместе с тем, учёные нередко отмечают «смысловую несоизмери­мость содержательных интерпретаций тех терминов, которыми пользова­лись представители различных научных школ и традиций, характеризуя, казалось бы, одни и те же наборы фактов». Подобная несоизмеримость, по мнению Т. Куна, обусловливалась принадлежностью учёных к разным на­учным парадигмам, различиями в способах познания и понимания, которые были характерны для представителей различных научных школ и направ­лений. Он сравнивает сторонников разных теорий с людьми, имеющими разные родные языки. В ходе их общения, которое идёт путем перевода, время от времени возникают трудности в понимании.

Тем не менее, до определённого предела в процессе осуществления информационной коммуникации сторонники различных теорий могут де­монстрировать друг перед другом отдельные технические результаты, ко­торые достигались в каждой из теорий. При этом не возникает необходимо­сти «перевода» или заимствований отдельных элементов языка научной теории, так как сама теория, породившая такие результаты, остается непо­стижимой. Но отдельные исследователи, под впечатлением от результатов, полученных коллегами, захотят разобраться в их теоретических построени­ях, чтобы понять способы получения подобных результатов. Для этой цели они начинают учиться «переводу» «чужой» научной теории, например, пу­тём изучения опубликованных научных статей или, что более эффективно, посещая учёных, работающих в рамках «чужой» теории, разговаривая с ни­ми и наблюдая за работой их самих и их учеников.

В результате, «любознательный» исследователь может незаметно приобщиться к новой для него теории или вернуться обратно к истокам своих парадигмальных установок, обогатив тезаурус новыми теоретиче­скими построениями и терминами. Таким образом, налицо влияние инфор­мационной коммуникации на формирование системы научного знания, форм, методов и способов научного познания, что находит отражение в языке современной науки.

Языковая информационная коммуникация обусловливает трансфор­мацию и развитие языка современной науки вследствие её междисципли­нарного характера, быстрого развития науки и техники, что влечёт за собой всё большее использование терминов, номенклатурных наименований и т.п. в современном научном познании. Информационная коммуникация, обес­печивая взаимовлияние между различными науками, способствует выявле­нию единых приёмов и способов описания научного знания в естественных, гуманитарных и технических науках и, как следствие, создает условия для создания единой теории языка науки. Существование единой теории языка науки позволило бы более чётко разграничить философский, общенаучный (науковедческий) и частнонаучный уровни его анализа, синтезировав их в единое целое.

С позиций семиотической теории Ч. Пирса человеческое мышление обладает языковым характером, а язык - это совокупность знаков, поэтому «в основе человеческого познания и понимания лежит знак-язык, публич­ный по своей природе и выступающий в качестве средства общения».

Наука, целью которой является «описание, объяснение и предсказа­ние процессов и явлений действительности, составляющих предмет её изу­чения ..., то есть в широком смысле - теоретическое отражение действи­тельности», немыслима без мышления субъектов научной деятельности.

Мышление, как «высшая форма активного отражения объективной реальности, состоит в целенаправленном, опосредованном и обобщённом познании субъектом существенных связей и отношений предметов и явле­ний, в творческом созидании новых идей, в прогнозировании событий и действий».  Оно возникает и реализуется в процессе постановки и реше­ния практических и теоретических проблем, важнейшим фактором которых сегодня выступает наука.

В свою очередь, «становление парадигмы интерсубъективности как стратегии современного мышления можно идентифицировать как преодо­ление идеи трансцендентальносте сознания и утверждения идеи интерсубъективности сознания с его интенцией к иной субъективности». С позиций формальной логики это означает определение коммуникации как единст­венно возможного способа существования мышления.

Но каждый интеллектуальный акт «оказывается связанным, явно или неявно, с ориентацией на какого-то «возможного» собеседника, предпола­гаемого сотрудника или оппонента, которого надо переубедить, привлечь на свою сторону или доказать ему ошибочность его точки зрения. При этом большая часть интеллектуальной деятельности осуществляется в определенных языковых формах, имеющих, как известно, социокультурную, то есть внесубъективную природу».

Информация, полученная в результате осуществления интеллектуаль­ного акта, оформленная в определённых языковых формах, составляет со­держание любого научного сообщения. Выбранная языковая форма инфор­мационного сообщения воспроизводит особенности типа культуры вообще и, в частности, научной культуры. Таким образом, если научная информа­ционная коммуникация составляет содержание научного знания и процесса познания, влияет на развитие языка науки, то информационная коммуника­ция в этосе науки несёт в своей форме особенности научной культуры ис­следователей, что также может способствовать изменению социального статуса науки.

Информационная коммуникация в научной культуре проявляется и при обозначении субъекта научной деятельности в качестве автора или ад­ресата научно-информационного сообщения. Тем самым выражаются осо­бенности научного творчества: станет ли оно индивидуальным или коллек­тивным; анонимным или авторским. П. Рикер, представитель современной герменевтики, подчеркивая важность авторства сообщений, предлагал «в качестве значимого критерия, отличающего человека от животных, рас­сматривать способность людей обозначать себя как автора передаваемых сообщений».

При осуществлении информационной коммуникации в научной куль­туре выражаются также особенности, обусловленные уровнем научной или социальной иерархии, на которой находится субъект коммуникации. Чтобы отличить информационную коммуникацию в научной культуре от организационного или психологического типов коммуникации, достаточно обра­тить внимание на следующий факт: информативность объяснения теории относительности А. Эйнштейна одним из начинающих аспирантов-физиков другому будет иметь принципиальное отличие от подобного же объяснения одного учёного-физика другому. Здесь не идёт речь, о различных «форму­лах вежливости» и прочих атрибутах организационного или психологиче­ского типов коммуникации. Ключевым в данном случае является исполь­зуемый объём тезаурусов каждого из субъектов коммуникации, который иллюстрирует их положение в научной иерархии.

Словесные конструкции, используемые при осуществлении информа­ционной коммуникации в научной культуре, «представляют собой не про­сто определённые языковые структуры, но и являются актом некоторого поведения, направленного на стимуляцию соответствующей реакции дру­гих людей, воспринимающих его».²⁴² В случае получения неожиданной ре­акции на «отправленное» в систему коммуникаций науки информационное сообщение, информационно-коммуникативное взаимодействие может рас­сматриваться в качестве неуспешного или малоуспешного (малоэффектив­ного). Это повлечёт за собой необходимость дополнительных усилий субъ­ектов информационной коммуникации при осуществлении научной дея­тельности.

Научная деятельность в значительной степени обусловлена информа­ционной коммуникацией. Некоторые исследователи полагают, что научная деятельность в своей сути носит «преимущественно информационный ха­рактер (поскольку добываемое учёным знание о действительности, как пра­вило, не остаётся лишь его личным достоянием, но так или иначе включается в каналы социальной коммуникации)». Соответственно, наука, научная деятельность немыслима без коммуникации.

 

4.           Информационная коммуникация в научной деятельности и в научном сообществе

Информационная коммуникация в научной деятельности способству­ет выбору наиболее рациональных методов и направлений научной дея­тельности, так как в процессе её осуществления «происходит предвари­тельное ранжирование направлений и областей поиска <...> Тем самым от­секаются неперспективные, неэффективные пути и социальная деятель­ность ориентируется в оптимальном направлении».

Особенностью последнего столетия является резкое увеличение объ­ёмов научной информации. Это обусловлено не только увеличением интен­сивности производства новой научной информации, но и развитием техни­ческих средств научного познания, которое сделало возможным фиксацию и передачу больших объёмов информации. Техника становится условием интенсификации информационно-коммуникативных процессов, что влечёт за собой развитие междисциплинарных исследований, позволяет формиро­вать научно-исследовательские коллективы, специализирующиеся в раз­личных областях знания.

Продуцирование огромного объёма научной информации приводит к тому, что человек уже не справляется с переработкой такого количества информации. Кроме физиологических барьеров, использованию такого объ­ёма информации мешают языковые, социально-психологические и иные факторы. Указанные обстоятельства свидетельствуют о нарастании инфор­мационного кризиса в современной науке, который «ведёт к ряду противо­речивых следствий и трудностей исследовательской деятельности, влияет на поведение учёного в обществе, на развитие всей науки и на её связь с другими сферами общественного разделения труда».

Способствовать преодолению информационного кризиса будет согла­сованность работы различных звеньев информационных систем науки. Для этого выделяется особая сфера научного труда - научно-информационная. Её задачей «является сбор, аналитико-синтетическая переработка, хранение, поиск и распространение научной информации в целях обеспечения заинте­ресованных специалистов сведениями о результатах научных исследований и разработок, о производственно-техническом опыте и т.п.».

В 70-х годах XX столетия в отечественной литературе, посвященной проблемам информатики, встречалось утверждение, что научно-информационная деятельность является третьим самостоятельным видом научного труда (наряду с теоретическим и экспериментальным).

В 90-е годы того же столетия библиотеки и архивы, имеющие непо­средственное отношение к обеспечению движения информации в процессе осуществления научной деятельности, относят к обслуживающему соци­альному институту, тогда как науку - к духовно-производственному.

Данное обстоятельство свидетельствует, на наш взгляд, о принципи­альных отличиях научно-информационной деятельности от научного труда. К примеру, в процессе осуществления научно-информационной деятельно­сти не создаётся новой информации - уже имеющаяся научная информация аксиально направляется в каналы информационной коммуникации, тогда как непосредственно научная деятельность предполагает получение нового знания.

Необходимо также отметить, что научно-информационная деятель­ность призвана содействовать расширению и упрочению взаимосвязей нау­ки с другими социальными институтами и видами человеческой деятельно­сти, а не только повышению эффективности науки за счёт улучшения ин­формационной коммуникации между субъектами науки.

Информационная коммуникация между субъектами науки представ­ляет собой информационную коммуникацию в научном сообществе.

В зависимости от субъектов научного сообщества можно выделить информационно-коммуникативные связи между отдельными деятелями науки; между научными, научно-исследовательскими коллективами; между научными учреждениями; между научными школами и направлениями и т.д.

В прямой зависимости от количества людей, представляющих собой субъект науки, происходит движение от аксиальной к ретиальной информа­ционной коммуникации, в соответствии с чем выбираются форма и носите­ли информации.

Использование технических средств для осуществления информаци­онной коммуникации в научном сообществе заключает в себе возможность сочетания ретиального и аксиального видов информационного взаимодей­ствия. Более того, «практика научной (да и не только научной) деятельно­сти заметно оживится благодаря тому, что любой учёный, специалист, ру­ководитель, где бы он ни находился, получит возможность заочно участво­вать в совещании, конференции, симпозиуме, конгрессе любого уровня, вплоть до международного, и при этом не только слушать выступления других, но и выступать самому, участвовать в дискуссии, обмениваться репликами».

Учитывая конвенциональный характер научного мышления в рамках институциализированной науки, можно утверждать, что именно научное сообщество в целом, а не отдельный индивид, играет основную роль в про­цессе развития научного знания. Научное сообщество в целом, как правило, руководствуется общей парадигмой, разделяет общие взгляды на те или иные научные проблемы использует аналогичные методы и средства позна­ния и т.д. Как показывает практика формирование общих теоретических оснований и используемой методологии осуществляется в процессе инфор­мационной коммуникации.

Одним из субъектов научного сообщества, обязанным своему появле­нию именно информационному аспекту коммуникативных процессов в науке, являются «невидимые колледжи (или «невидимые коллегии») учё­ных, которые мы уже упоминали ранее.

Существование и развитие «невидимых колледжей» непосредственно связанно с тем, как происходит процесс коммуникации, и какие информа­ционные носители его фиксируют, то есть с информационными револю­циями. Некоторые исследователи считают, что существует определенный «параллелизм развития информационных и технологических революций, определяющих радикальные изменения и фундаментальные инновации в типах культур, цивилизаций, а также транскультурных и трансцивилизационных изменений».

Так, например, члены Лондонского Королевского общества (многие из которых были математиками), к которому исторически восходит название «невидимые коллегии», не принадлежали ни к какой формальной орга­низации, но ссылались друг на друга как на невидимого коллегу благодаря своей географической приближённости и регулярным встречам, которые были обусловлены наличием общего научного интереса. Преобладающим «методом» общения членов такого колледжа являлось непосредственное общение с коллегами во время проводимых встреч, а также переписка.

После проведенного Д. Ж. Прайсом библиометрического исследова­ния «невидимый колледж» приобрел своё современное значение. Элитные группы продуктивно общающихся между собой учёных из различных гео­графически удалённых научных отделений, начинают активно обменивать­ся информацией для выявления прогресса в сфере их научных интересов,²⁵² поскольку научное творчество предполагает признание его результатов коллегами. То есть, уже можно говорить об объединении посредством ин­формационной коммуникации представителей различных культур в некую единую научную общность.

Описывая механизмы коммуникации учёных, Д.Ж. Прайс выделяет наличие разработанных механизмов повседневной коммуникации, которые используются не только для посылки препринтов и публикаций, но и с це­лью уведомления о том, какие результаты скоро будут достигнуты. Кроме пересылки препринтов активно проявляют себя различные способы физи­ческого контакта с членами колледжа. Для каждой группы существуют сво­его рода стыковочные организации, исследовательские центры, летние школы, дающие   им возможность встретиться. Таким образом, в течение нескольких лет каждый сможет так или иначе поработать со своими коллегами по «невидимому колледжу».

В рамках системы «невидимого колледжа» существует определенная предсказуемость поведения учёных, связанная с обменом информацией и сотрудничеством. Библиометрические и наукометрические исследования показывают, что ученые, принадлежащие к одному «невидимому коллед­жу», обычно проводят исследования, специализируясь на одном объекте. Ученые объединяются в кластеры для разработки какой-либо из сторон это­го объекта, в соответствии с общими научными интересами. Этот вывод подтверждается на основе изучения сетей социтирования научной литера­туры. Нередко «невидимые колледжи» возникают при проведении исследо­ваний «гибридной проблемы», то есть в таких исследованиях, когда необ­ходимо привлечение специалистов из разных областей науки. Данное явле­ние иллюстрирует междисциплинарную коммуникацию в современной науке, что обеспечивает формирование новых научных дисциплин на стыке тех наук, которые вовлечены в такое исследование. Таким образом, инфор­мационная коммуникация в современной науке во многом способствует становлению новых научных дисциплин, развитию системы наук в целом.

Поиск информации в «невидимом колледже» происходит в процессе социального общения между коллегами, например, курсов повышения ква­лификации или тренингов, или по рекомендациям коллег. Порой формиру­ется своего рода «дочерняя сеть» «невидимого колледжа» в области допол­нительного объекта исследований. Это происходит, когда ученым необходимо разделить человеческие, финансовые ресурсы.

В рамках «невидимого колледжа» происходят активные процессы коммуникации, что препятствует информационной перегруженности уче­ных и дает им возможность сконцентрироваться на одном объекте исследо­ваний и обеспечивает оригинальность идей при решении существующих научных проблем.

Сегодня «невидимые колледжи» при обсуждении научных и других проблем активно используют достижения четвертой и пятой информацион­ных революций. Группы интернет-дискуссий имеют огромное значение в обеспечении доступа к накопленному социальному капиталу науки и по­зволяют укрепить связи между членами колледжа. Все чаще для общения используется электронная почта, однако исследования показывают, что не­посредственная межличностная коммуникация является более предпочти­тельной.

В рамках активно функционирующего «невидимого колледжа» на­блюдается также активный рост объемов и потоков формальной или печат­ной информации. Этому способствуют различные правительственные фон­ды, финансирующие совместную печатную и научную деятельность.

Развитие информационных коммуникационных технологий на протя­жении человеческой истории обеспечило интенсификацию коммуникатив­ных процессов в рамках «невидимого колледжа», что ускорило и процесс получения результатов научного познания при привлечении географически удаленных друг от друга специалистов. Таким образом, «невидимые кол­леджи» представляют собой специфическую форму научной коммуникации учёных, которая способствует общению представителей различных культур и научных сообществ.

«Юридическое» оформление «невидимых колледжей», какое про­изошло в уже упомянутом Лондонском Королевском Обществе, демонстри­рует процесс формирования формальных сетей информационной коммуни­кации в науке. Таким образом, можно сделать вывод о том, что информаци­онная коммуникация обусловила функционирование значительного числа научных сообществ, среди которых особое место принадлежит научной академии как специфической научно-культурной системы.

 

5.     Информационная коммуникация в научной культуре,  в науч­ных и научно-технических революциях

 

Выявление информационно-коммуникативных связей в системе со­временной научной академии позволяет, на наш взгляд, исследовать интен­сивность информационных потоков в её различных структурных элементах (институтах, научно-исследовательских коллективах и проч.), выявлять наиболее перспективные и проблемные из них с точки зрения дальнейшего развития.

Показателями такого исследования могут быть: степень активности субъектов научной деятельности; результативность духовной деятельности при производстве и передаче научной информации; степень разнообразия, полезности и доступности накопленных знаний, теорий, гипотез и др.

Внедрение принципов грамотного управления информационными по­токами и их анализа в рамках «невидимых колледжей» и научных академий может способствовать ускорению темпов развития и повышению результа­тивности современной науки.

Оформление научного сообщества создало условия для формирова­ния институциональных ценностей науки - этоса науки, об информацион­ной коммуникации в котором мы говорили ранее. Так или иначе, отметим, что в связи с коммуникативными процессами в науке в данном случае уме­стнее говорить об аксиологическом и организационном видах коммуника­ции. Увеличение объёма тезауруса субъекта коммуникации в научном со­обществе происходит в процессе постижения основополагающей научной парадигмы, выражающей особенности развития науки в данный историче­ский период. То есть здесь мы видим тесную взаимосвязь информационной коммуникации в научной культуре и информационной коммуникации в науч­ных и научно-технических революциях.

Динамику информационно-коммуникативных процессов на различ­ных этапах научной революции можно наблюдать, анализируя изменение места и роли публикаций, используемых для приобщения к научным парадигмам. Согласно концепции научных парадигм Т. Куна история науки рас­сматривается не с точки зрения кумулятивного подхода к историографии науки, а через призму научных революций, под которыми понимаются «ис­ключительные ситуации, в которых будет возникать ... смена профессиональных предписаний». Традиционно различные научные воззрения об­ретают печатную форму, дабы стать общераспространёнными. Конечно, се­годня стоит сделать небольшую оговорку относительно данного утвержде­ния: современный уровень развития технических средств коммуникации привёл к тому, что зачастую научные идеи и изыскания не обретают печат­ную форму, а публикуются на бескрайних просторах всемирной электрон­ной сети Интернет.

Публикации, как традиционные печатные, и так интернет-публикации, следует рассматривать в качестве средств коммуникации, так как именно при помощи них научная информация может быть распростра­нена среди научных сообществ, а также за их пределами. Иными средства­ми коммуникации являются различные формы общения учёных, таких как научные конференции, симпозиумы, переписка между членами научных сообществ, телефонные переговоры по научной тематике и так далее.

Научные и научно-технические революции, меняя научно-историческую перспективу общества, находящегося в процессе революци­онных изменений, в корне изменяют методологию научного познания. Происходят научные открытия, затрагивающие глубины фундаментального знания, на основе нового знания создаются изобретения, в том числе и но­вые средства хранения, передачи и распространения информации и проч. Всё это неизбежно отражается на структуре и содержании учебников и ис­следовательских публикаций, меняются «предпочтительные» объекты ци­тирования. Информационные революции меняют способы представления научной информации (например, изобретение ЭВМ в длительной перспективе привело в жизнь уже упомянутое ранее средство научной коммуника­ции - интернет-публикации).

Учебники знакомят читателя с общепринятыми научными достиже­ниями, научными опытами, знаниями, накопленными предшествующими поколениями учёных. На основе учебников и трудов, считающихся класси­ческими, «каждое новое поколение научных работников обучается практи­ке своего дела». Учебники имеют своей целью обучение существующим научным парадигмам, общепринятым научным достижениям, что особенно актуально в период нормального развития науки. Под «нормальной нау­кой», согласно концепции Т Куна понимается «исследование, прочно опи­рающееся на одно или несколько прошлых научных достижений, которые в течение некоторого времени признаются определенным научным сообще­ством как основа для его дальнейшей практической деятельности».  До начала XIX века, когда подобные учебники стали общераспространёнными, такую функцию выполняли классические труды учёных, в которых опреде­лялись «правильные» проблемы и методы исследования каждой области науки для последующих поколений учёных.

Воспитанные на одних и тех же учебниках, представители научного сообщества в процессе своей научной работы начинают знакомиться с на­учными статьями, в которых высказываются мнения их коллег и разрабаты­ваются положения, нередко подрывающие или дополняющие признанные научные парадигмы. Сегодня короткие научные статьи, адресованные кол­легам по профессии, ориентирующимся в существующей научной парадиг­ме, способным в силу своего профессионализма понять эти статьи, и фор­мируют передний край науки.

Создание специальных научных журналов, помещающих такие ста­тьи, свидетельствует о расширении влияния научной концепции, которая с течением времени обрастает сторонниками, находит всё большее распро­странение: организуются научные школы и движения, вводятся специаль­ные курсы в академическом образовании. На данном этапе наблюдается первое принятие научной парадигмы. Впоследствии готовятся учебные по­собия для ведения такого академического курса, а далее - учебники.

Так или иначе, все вышеописанные проявления информационной коммуникации в структуре современной научной реальности также могут быть проанализированы с точки зрения используемых каналов передачи и восприятия информации.

Используемые каналы передачи-и восприятия информации при осу­ществлении коммуникативного процесса отличаются знаковой системой кодирования сообщений, что проявляется в устной, письменной, визуаль­ной формах.  Соответственно выделяются и различные средства инфор­мационной коммуникации в науке.

Устная форма информационной коммуникации реализуется посредст­вом проведения лекционных занятий, научных и научно-практических кон­ференций, научных дискуссий в форме диалогической устной речи (непо­средственной или опосредованной техническим инструментарием) и дру­гие.

Письменная форма информационной коммуникации наблюдается при подготовке каких бы то ни было научных рукописей и публикаций. Среди них можно упомянуть научные статьи в журналах и сборниках; программы и тезисы докладов и сообщений конференций; авторские монографии и учебные пособия; рукописи диссертационных работ; содержательные отчё­ты по грантам на проведение научных исследований и проч.

Визуальная информационная коммуникация (наблюдения, экспери­менты) осуществляется при проведении эмпирических исследований, которые являются средствами коммуникации учёных при получении нового знания. Но на наш взгляд, в этой связи уместно отметить не только визу­альное восприятие, но и слуховое, а также восприятие другими органами чувств, то есть речь идёт уже о некой «перцептивной информационной коммуникации».

Относительно средств коммуникации известный канадский теоретик коммуникации Герберт Маршалл Мак-Люэн отмечал, что средства комму­никации определяют само содержание сообщения (The medium is the mes-sage).

Выдающийся американский лингвист Эдвард Сепир высказывал опа­сение «быть понятым слишком многими», невозможностью удержать со­общение в установленных его автором границах (подслушивающие устрой­ства, падение художественной ценности из-за увеличения тиража и проч.), обусловленными развитием средств коммуникации. Тем не менее, он пони­мал, что большую угрозу представляют, скорее, сдерживающие факторы коммуникации, поэтому он высказывался за введение языка международ­ной коммуникации и положительно оценивал глобализацию научного со­общества.

Таким образом, информационная коммуникация проявляется в той или иной мере во всех компонентах структуры современной науки: научном знании, формах, методах и средствах научного познания, языке науки, на­учной деятельности, научном сообществе, системе научной академии, со­циальных движениях (научных и научно-технических революциях), науч­ной культуре. Поэтому «способность информации к интегрированию, объе­динению элементов определённого содержания» должна быть использо­вана для «усиления взаимосвязей, лучшей организации частей и компонентов системы [научной] деятельности, что ведёт к возникновению нового, системного, или, как его ещё называют, синергетического эффекта, который не в состоянии создать каждая часть в отдельности». Существующая дифференциация научного знания, на наш взгляд, не вполне отвечает со­временным тенденциям в постнеонеклассическои науке и в значительной мере упускает возможность получения дополнительных эффектов интенси­фикации научного познания и использования его результатов в различных синтетических процессах, включая интегративно-общенаучные.