Лекция 1. История становления институционализма.

 

1.                       Предпосылки становления институционализма.

2.                       «Старый институционализм»: подходы, концепции.

3.                       Новая институциональная экономика.

4.                       Новейший институциональный подход.

 

 

 

1. Предпосылки становления институционализма.

Институциональная экономическая теория расширяет микроэкономический анализ, вовлекая в него факторы, не учитываемые классической микроэкономической теорией: факторы неполноты информации, неопределенности прав собственности, факторы неопределенности (ожидания) и, наконец, факторы неких коллективных действий в ситуации коллективного выбора, которые отличаются от действий в ситуации индивидуального выбора, рассматриваемых традиционной микроэкономикой. Институциональный анализ возник достаточно давно, но только лет двадцать тому назад началось его вхождение в mainstream (основное течение) экономической мысли. До этого институционализм существовал как течение, оппозиционное классической экономической теории, сосредоточившееся, скорее, на критике этой теории и на формулировках того, что бы имело смысл сделать, нежели на позитивном исследовании. Сказанное относится к таким известным представителям послевоенной экономической мысли, как Дж. Гэлбрейт, Г. Мюрдаль, К. Полани, К. Айрес. Классическими представителями раннего институционализма в США были Т. Веблен, автор знаменитой «Теории праздного класса» («Theoryofleisureclass»), и Дж. Коммонс, научные изыскания которого составляют основу современного институционализма. Чтобы представить перспективы, понять возможности институционального подхода, необходимо рассмотреть историческую логику его возникновения. Классическая экономическая теория выделилась из теории экономической политики лишь в конце XVIII века. Именно в это время сформировалась смитовско-рикардианская теория, базировавшаяся на нескольких принципах натуральной философии.

Натуральное поведение лежит в основе всей классической политической экономии. Так его понимали А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Милль и, в конечном счете, авторы, положившее начало маржиналистской революции. Среди последних стоит упомянуть австрийцев К. Менгера и его последователей, представителей Лозаннской школы, самым ярким из которых был Л. Вальрас, а также англичанина У. Джевонса. Все они восприняли теорию естественного поведения человека, которую часто называют homo-economics.

Второй принцип классического экономического анализа — правило «невидимой руки» рынка, впервые сформулированное А. Смитом: при отсутствии внешнего вторжения в экономические отношения, будучи предоставленными сами себе, люди автоматически достигают в своих отношениях обмена некоего состояния, которое максимизирует общественное богатство. Иными словами, свободно действующие, неограниченные, естественные индивиды автоматически достигают путем отношений обмена состояния, в котором максимизируется общественная польза. Да, слабый получает меньше, сильный — больше, но, в конце концов, этот сильный сделает больше для приращения общественного богатства, чем слабый, — такова логика, выражаемая правилом «невидимой руки» рынка.

В оппозиции к классической экономической теории до 70-х годов XIX века находились социализм, рикардианский социализм и марксизм. Фактически тогдашняя экономическая теория была сосредоточена вокруг распределения, и марксизм оспаривал принцип распределения, а также, — что очень важно, — методологический индивидуализм.

Фактически К. Маркс был первым институционалистом, потому что то, о чем он говорил, есть теория институтов, теория обязательных форм поведения, в которых институциализируются экономические процессы. Но марксизм противополагал себя буржуазной экономической науке, он не был встроен в нее. И он не стал ей альтернативой в широком историческом аспекте. Суть экономической науки, ее общественная функция — прогностическая. От экономической науки общество ждет не объяснений, а прогноза.

В XVIII—XIX веках шла борьба между людьми, благосостояние которых было сформировано в результате их собственной предпринимательской инициативы, собственного труда, и людьми, которые имели наследственные привилегии: титулы, поместья и пр. Это была борьба активной части общества против тех, кто просто паразитировал на привилегиях (подобно нашим олигархам, которые своим благосостоянием обязаны «унаследованным» привилегиям). И этой активной части общества, — именно она оплачивала экономическую науку, — был нужен прогноз, соответствующий ее социальным интересам. Классическая политэкономия прогнозировала, что свободный, естественный, неограниченный рынок даст большее экономическое благосостояние, нежели рынок несвободный.

Следующая стадия развития экономической науки — маржиналистская революция, которая произошла в 70–90-е годы XIX века. Маржинализм дополнил принципы исходной рикардианской экономической теории — принцип естественного поведения, т. е. рациональности и индивидуализма, и принцип невидимой руки рынка. Неоклассическая экономическая теория уточнила положения классиков политэкономии, создав модели совершенной конкуренции и экономического равновесия. Подход классиков был чисто умозрительным, тогда как неоклассики сформулировали предпосылки более строго, что позволило использовать математический аппарат и перейти к расчетам. Поставив цель — дать конкретный прогноз (в отличие от абстрактного прогноза классиков), неоклассики пошли на создание более жестких формальных моделей, для чего уже не имплицитно, а совершенно гласно отсекли целый ряд экономических явлений, посчитав их внешними по отношению к экономической теории. К ним неоклассики отнесли такие динамические явления, как рост населения, технический прогресс. Кроме того, они не стали рассматривать явления, связанные с течением времени (смена поколений, амортизация фондов). Наконец, они не учитывали правовые установления, господствующие в экономике. Ограничив область исследований чистым рынком, маржиналисты добились большей строгости модели. В то же время маржинализм признавал целый ряд факторов, которые оказывали огромное воздействие на экономическую жизнь. Именно с момента маржиналистской революции началось движение, которое можно назвать институционализмом.

Институционализм не отстаивал интересы подавленного класса, как марксизм. Он развивался внутри западного академического сообщества.

 

 

2. «Старый институционализм»: подходы, концепции.

«Старый» институционализм, как экономическое течение, возник на рубеже 19-20 веков. Он был тесно связан с историческим направлением в экономической теории, с так называемой исторической и новой исторической школой  (Лист Ф., Шмолер Г., Бретано Л., Бюхер К.). Для институционализма с самого начала его развития было характерно отстаивание идеи социального контроля и вмешательства общества, главным образом государства, в экономические процессы. Это было наследием исторической школы, представители которой не только отрицали существование устойчивых детерминированных связей, и законов в экономике, но и являлись сторонниками идеи, что благосостояние общества может быть достигнуто на основе жесткого государственного регулирования экономики националистического толка.

Виднейшими представителями «Старого институционализма» являются: Торстейн Веблен, Джон Коммонс, Уэсли Митчелл, Джон Гэлбрейт. Несмотря на значительный круг проблем, охватываемый в работах указанных экономистов, им не удалось образовать собственную единую исследовательскую программу. Как отмечал Коуз, работы американских институционалистов ни к чему не привели, поскольку в них не было теории для организации массы описательного материала.

Основоположником институционализма, Торстайн Веблен, в своих работах, прежде всего, критиковал принцип рационализма, лежащий в основе классической экономической теории. Веблен показывает, что в экономике существуют массовые движения, которые не могут быть объяснены рационально. В частности, это так называемое «наведенное потребление», когда люди начинают тратить огромные деньги на совершенно бессмысленные вещи, следуя определенному примеру, какой-то моде. «Они поступают нерационально, — говорит Веблен. — Посмотрите, это — массовое явление. Люди в массовом порядке не носят совершенно добротных костюмов, которые они купили два года назад. Вместо того, чтобы вкладывать деньги в какие-то securities, funds, они идут и покупают еще один костюм, так как в этом сезоне почему-то моден костюм с широкими лацканами. Где же здесь рациональное поведение? Люди среднего достатка при более разумном поведении, если бы они не делали глупостей в течение своей жизни, могли бы построить дом, а они живут в наемной квартире. Зачем они так делают? Ведь это нерациональное экономическое поведение!» (Веблен Т.Теория праздного класса / Т. Веблен. М., 1984. С. 36. ).

Веблен предлагает свою модель. Он говорит, что в экономическом поведении господствует стадное чувство, так называемая «гонка за лидером», вводит понятие «демонстративное потребление» и утверждает: чем богаче человек, тем больше у него чисто демонстративное потребление. Люди, по мнению Веблена, производят значительное количество затрат просто потому, что кто-то их уже произвел. Они хотят дотянуться от страты, в которой, скажем, нет автомобиля, до страты,в которой автомобиль есть. Они предпочитают не расширять свой бизнес, но купить автомобиль (или яхту, или что-то еще). Такое поведение Веблен считает нерациональным.

Он критикует экономическую науку, но как экономист фактически ничего не может предложить взамен. Он лишь предлагает изучать эти движения, объясняя их принципом следования чужому примеру. Однако изучением механизмов стадного потребления занимается социология, а не экономика. Но социология не занимается изучением оптимального распределения ресурсов, в то время как при экономическом подходе необходимо каждый раз возвращаться к идее оптимального распределения ресурсов и именно с этих позиций оценивать каждую новую теорию, будь то марксизм или возникшая следом «новая историческая школа», которая занималась эмпирическим изучением фактов, или появившаяся затем теория Веблена. Все они критиковали классическую экономическую теорию, и тем не менее их критика не воспринималась экономическим сообществом, которое было способно воспринять критику конкретных постулатов, но по-прежнему считало самой важной своей задачей прогнозирование развития, а прогноз этот должен был состоять в оптимальном распределении ресурсов. Именно так экономическое сообщество представляло себе главный социальный заказ. В результате критика классической политэкономии марксистами, а потом и ранними институционалистами усваивалась, в основном, социальными науками — социологией и социальной историей, а не экономической наукой.

Таким образом, старый институционализм подверг критике положения, составляющие «жесткое ядро неоклассики». В частности, Веблен отвергал концепцию рациональности и соответствующий ей принцип максимизации как основополагающий в объяснении поведения экономических агентов. Объектом анализа являются институты, а не человеческие взаимодействия в пространстве с ограничениями, которые задаются институтами.

Также работы старых институционалистов отличаются значительной междисциплинарностью, являясь, по сути, продолжениями социологических, правовых, статистических исследований в их приложении к экономическим проблемам.

 

3. Новая институциональная экономика.

По-другому стала развиваться экономическая наука с 30– 40-х годов XX века, и в этом, прежде всего, заслуга двух исследователей — Дж. Коммонса и Р. Коуза. Работы Коммонса, написанные в 1920–1930-х годах, сделали его очень известным. Работы Коуза появились во второй половине 1930-х годов, хотя он абсолютно никому не был известен, а много позже (в 1991 г.) по совокупности работ получил Нобелевскую премию. Критика неоклассической теории, с которой выступили оба исследователя, существенно дополняла саму эту теорию и уже могла быть воспринята экономическим сообществом.

Предшественниками неоинституционализма являются экономисты Австрийской школы, в частности Карл Менгер и Фридрих фон Хайек, которые привнесли в экономическую науку эволюционный метод, а также поставили вопрос о синтезе многих наук изучающих общество.

Современный неоинституционализм берет свое начало с пионерных работ Рональда Коуза «Природа фирмы», «Проблема социальных издержек».

Атаке неоинституционалистов в первую очередь подверглись положения неоклассики, составляющие ее защитное ядро.

Остановимся на основных предпосылках неоклассической теории,которые составляют ее парадигму (жесткое ядро), а также «защитный пояс», следуя методологии науки, выдвинутой Имре Лакатосом:

Жесткое ядро:

1. стабильные предпочтения, которые носят эндогенный характер;

2. рациональный выбор (максимизирующее поведение);

3. равновесие на рынке и общее равновесие на всех рынках.

Защитный пояс:

1. Права собственности остаются неизменными и четко определенными;

2. Информация является совершенно доступной и полной;

3. Индивиды удовлетворяют свои потребности с помощью обмена, который происходит без издержек, с учетом первоначального распределения.

Исследовательская программа по Лакатосу, оставляя в неприкосновенности жесткое ядро, должна быть направлена на то, чтобы прояснять, развивать уже имеющиеся или выдвигать новые вспомогательные гипотезы, которые образуют защитный пояс вокруг этого ядра.

Если видоизменяется жесткое ядро, то теория заменяется новой теорией со своей собственной исследовательской программой.

Неоинституционалисты подвергли критике:

1) Во-первых, подверглась критике предпосылка, что обмен происходит без издержек. Критику этого положения можно найти в первых работах Коуза. Хотя, необходимо отметить, что о возможности существования издержек обмена и об их влиянии на решения обменивающихся субъектов писал еще Менгер в своих «Основаниях политической экономии».

Экономический обмен про­исходит только тогда, когда каждый его участник, осуществляя акт мены, получает какое-либо приращение ценности  к ценнос­ти существующего набора благ. Это доказывает Карл Менгер в работе «Основания политической экономии», исходя из предположения о существовании двух участников обмена. Первый имеет благо А, обладающее ценностью W, а второй - благо В с такой же ценностью W. В результате произошедшего между ними обмена ценность благ в распоряжении первого будет W+ х, а второго - W+ у. Из этого можно сделать вывод, что в процессе обмена ценность блага для каждого участника увеличилась на определенную величину. Этот пример показывает, что деятельность, связанная с обменом, есть не напрасная трата времени и ресурсов, а такая же продуктивная деятельность как производство материальных благ.

Исследуя обмен, нельзя не остановиться на пределах обмена. Обмен будет происходить до тех пор, пока ценность благ в распоряжении каждого участника обмена будет, по его оценкам, меньше ценности тех благ, которые могут быть получены в результате обмена. Этот тезис верен для всех контрагентов обмена.

До сих пор мы рассматривали обмен как процесс, происходящий без издержек. Но в реальной экономике любой акт обмена связан с определенными издержками. Такие издержки обмена получили название трансакционных. Они обычно трактуются как «издержки сбора и обработки информации, издержки проведения переговоров и принятия решения, издержки контроля и юридической защиты выполнения контракта» - Коуз.

Концепция трансакционных издержек противоречит тезису неоклассической теории, что издержки функционирования рыночного механизма равны нулю. Такое допущение позволяло не учитывать в экономическом анализе влияния различных институтов. Следовательно, если трансакционные издержки положительны, необходимо учитывать влияние экономических и социальных институтов на функционирование экономической системы.

2) Во-вторых, признавая существование трансакционных издержек, возникает необходимость в пересмотре тезиса о доступности информации. Признание тезиса о неполноте и не совершенности информации, открывает новые перспективы для экономического анализа, например, в исследовании контрактов.

3) В-третьих, подвергся пересмотру тезис о нейтральности распределения и спецификации прав собственности. Исследования в этом направлении послужили отправным пунктом для развития таких направлений институционализма как теория прав собственности и экономика организаций. В рамках этих направлений субъекты экономической деятельности «хозяйственные организации перестали рассматриваться как «черные ящики».

В рамках «современного» институционализма также осуществляются попытки модификации или даже изменения элементов жесткого ядра неоклассики. В первую очередь это предпосылка неоклассики о рациональном выборе. В институциональной экономике классическая рациональность модифицируется с принятием допущений об ограниченной рациональности и оппортунистическом поведении.

Несмотря на различия, практически все представители неоинституционализма рассматривают институты через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. При этом используются следующие основополагающие инструменты, относящиеся к модели человека: методологический индивидуализм, максимизация полезности, ограниченная рациональность и оппортунистическое поведение.

Некоторые представители современного институционализма идут еще дальше и подвергают сомнению саму предпосылку о максимизирующем полезность поведении экономического человека, предлагая его замену принципом удовлетворительности. В соответствии с классификацией Трэна Эггертссона представители этого направления образуют собственное направление в институционализме – Новую институциональную экономику, представителями которой можно считать О. Уильямсона и Г. Саймона. Таким образом, различия между неоинституционализмом и новой институциональной экономикой можно провести в зависимости от того, какие предпосылки подвергаются замене или модификации в их рамках – «жесткого ядра» или «защитного пояса».

Основными представителями неоинституционализма являются: Р. Коуз, О. Уильямсон, Д. Норт, А. Алчиан, Саймон Г., Л. Тевено, Менар К., Бьюкенен Дж., Олсон М., Р. Познер, Г. Демсец, С. Пейович, Т. Эггертссон и др.

 

 

4. Новейший институциональный подход.

В настоящее время идеи концепции неоинституционализма лежат в основе многих отраслей экономического знания. Кратко назовем и охарактеризуем основные из них:

1) Теория прав собственности. Родоначальниками ее являются А. Алчиан, Р. Коуз, Й Барцель, Л. де Алеси, Г. Демсец, Р. Познер, С. Пейович, О. Уильямсон, Э. Фьюроботн.

Центральным понятием в теории прав собственности является само «право собственности».

«Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием благ и касаются их использования. Эти отношения определяют нормы поведения по поводу благ, которое любое лицо должно соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми или же нести издержки из-за их несоблюдения. Оно охватывает полномочия, как над материальными объектами, так и над правами человека (право голосовать, печатать и т.д.).

Господствующая в обществе система прав собственности есть в таком случае сумма экономических и социальных отношений по поводу редких ресурсов, вступив в которые отдельные члены общества противостоят друг другу (Пейович, Фьюроботн).

С точки зрения общества права собственности выступают как правила игры, которые упорядочивают отношения между отдельными агентами.

С точки зрения индивида права собственности выступают как пучки правомочий на принятие решений по поводу того или иного ресурса.

Чтобы реализовать свои разнообразные цели, индивид осуществляет контроль над принадлежащим исключительно ему пучком прав собственности. В литературе по теории прав собственности наибольшее распространение получила классификация А. Оноре. Она включает:

1. Право владения, т.е. исключительного физического контроля над вещью.

2. Право пользования, т. е. личного использования вещи.

3. Право управления, т. е. решения, как и кем вещь может быть использована.

4. Право на доход, т.е. на блага, проистекающие от предшествующего личного пользования вещью или от разрешения другим лицам пользоваться ею (иными словами - право присвоения).

5. Право на капитальную стоимость вещи, предполагающее право на отчуждение, потребление, промотание, изменение или уничтожение вещи.

6. Право на безопасность, т.е. иммунитет от экспроприации.

7. Право на переход вещи по наследству или по завещанию.

8. Право на бессрочность.

9. Запрет вредного использования, т.е. обязанность воздерживаться от использования вещи вредным для других способом.

10. Право на ответственность в виде взыскания, т.е. возможность отобрания вещи в уплату долга.

11. Право на остаточный характер, т.е. ожидание “естественного возврата переданных кому-либо правомочий по истечении срока передачи или в случае утраты ею силы по любой иной причине”.

Любой акт обмена рассматривается как обмен пучками прав собственности. Рамки по передаче прав собственности определяет контракт.

Важное место в теории прав собственности занимают проблемы спецификации прав собственности и отношения принципал-агент в различных системах собственности.

2) Теория трансакционных издержек. Основные представители: Р. Коуз и О. Уильямсон.

3) Теория экономических организаций. Основные представители: Ф. Найт, Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец, О. Уильямсон, К. Менар.

В рамках этой теории фирма рассматривается сквозь призму трансакционного подхода, как сеть контрактов, система обработки и передачи информации, структура по обеспечению экономической власти и контроля над объектами собственности и т.д.

4) Экономика права. Представители: Р. Коуз, Р. Познер, Г. Беккер.

Концептуальный каркас экономики права можно представить в следующем виде:

Она исходит из того, что агенты ведут себя как рациональные максимизаторы при принятии не только рыночных, но и внерыночных решений (таких, например, как нарушать или не нарушать закон, возбуждать или не возбуждать судебный иск и т. д.).

Правовая система, подобно рынку, рассматривается как механизм, регулирующий распределение ограниченных ресурсов. Скажем, в случае кра­жи, как и в случае продажи, ценный ресурс перемещается от одного агента к другому. Разница в том, что рынок имеет дело с добровольными сделками, а правовая система — с вынужденными, совершаемыми без согласия одной из сторон. Многие вынужденные сделки возникают в условиях на­столько высоких трансакционных издержек, что добровольные сделки ока­зываются из-за этого невозможными. Например, водители автомобилей не могут заранее провести переговоры со всеми пешеходами о компенса­ции за возможные увечья. К числу вынужденных «сделок» можно отнести большинство гражданских правонарушении и уголовных преступлений.

Однако, несмотря на вынужденный характер, такие сделки соверша­ются по определенным ценам, которые налагаются правовой системой. В качестве таких неявных цен выступают судебные запрещения, денежные компенсации, уголовные наказания. Поэтому аппарат экономического анализа, оказывается приложим не только к добровольным, но и к недобро­вольным сделкам.

В экономике права подробно анализируется, как реагируют экономические субъекты на различные правовые установления.

В экономике права также анализируется вопрос: как меняются сами правовые нормы под воздействием экономических факторов. Основной предпосылкой анализа здесь служит тезис, что формирование правовых институтов направляется принципом эффективности.

5) Теория общественного выбора. Основные представители: Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, К. Эрроу, М. Олсон, Д. Мюллер. Теория общественного выбора анализирует политический механизм принятия макроэкономических решений, иначе говоря, объектом анализа здесь выступают «политические рынки».

6)Новая экономическая история. Представители: Д. Норт, Р. Фогель, Дж. Уоллис. Эта теория пытается истолковывать исторический процесс с точки зрения эволюции институтов, теории прав собственности и трансакционных издержек.

 

Вопросы для самоконтроля:

1.      Каковы черты сходства и отличия между старым и новым институционализмом?

2.      Как институционалисты модифицируют основные предпосылки неоклассической экономической теории?

3.      Чем отличаются друг от друга "старый" и "новый" институционализм?

4.      Что такое институты и для чего они нужны?

5.      Какова иерархия формальных и неформальных институтов?

6.      Историческая школа Германии, ее роль в становлении институционализма.