4.1. Понятие и цель
доказывания
4.3. Предмет и пределы
доказывания
4.4. Стадии (элементы)
процесса доказывания
4.6. Логические основы доказывания
4.7. Психологические
основы доказывания
В результате изучения данной главы студент будет
- знать понятие
и цель доказывания, характеристику субъектов доказывания, элементов
доказывания, порядок обнаружения и фиксации доказательств;
- уметь
собирать доказательства, давать им оценку, фиксировать их в процессуальных
документах, транспортировать и хранить вещественные доказательства;
- владеть навыками
организации процесса доказывания, классифицировать доказательства, составлять
стройную схему доказательственной базы по уголовному делу
Ключевые термины: понятие доказывания, цель доказывания, субъекты
доказывания, предмет, пределы, собирание, фиксация, оценка, следственные
действия, основы доказывания.
Доказывание – центральный институт
уголовно-процессуального права и единственное средство решения задач, стоящих
перед уголовным судопроизводством. Прежде всего речь
идёт о такой задаче, как защита прав и законных интересов потерпевших и
ограждение личности от незаконного
привлечения к уголовной ответственности, ограждение её прав и свобод
(ст. 6 УПК РФ).
Во все времена доказывание в уголовном процессе
связывали с философской теорией познания – гносеологией. На самом деле в ходе
собирания, проверки и оценки доказательств происходит
познание события прошлого, осуществляемое субъектом доказывания – следователем,
дознавателем, судом, прокурором в предусмотренной законом особой процессуальной
форме.
В научной литературе доказывание принято рассматривать
в широком и узком смысле. Вся познавательная деятельность субъектов
доказывания, ведущих процесс, охватывающая все элементы доказывания (собирание, проверка и оценка доказательств)
признается как доказывание в широком смысле. В узком смысле доказывание есть
логическая деятельность по обоснованию
выдвигаемого тезиса, конкретных доводов и возражений, по убеждению в их
истинности тех или иных лиц[1].
По мнению С.А. Шейфера,
«соответственно этим представлениям обязанность доказывания также принято
трактовать в двояком смысле – как обязанность собирания, проверки и оценки
доказательств в целях установления истины и как обязанность обосновывать свои
выводы с помощью доказательств»[2].
Однако это не единственное мнение по отношению понятия
доказывания. Признавая доказывание как деятельность по
обоснованию какого-либо тезиса и её соответствие состязательному характеру
судопроизводства, В.А. Лазарева отмечает, что «неизбежным и негативным
следствием такого подхода является попытка некоторых учёных разграничить
собирание доказательств (познавательно-практическую деятельность) и доказывание
(деятельность рационально-логическую, обосновывающую)[3] или
обосновывать двойственную трактовку доказывания»[4]. Обе
попытки В.А. Лазаревой представляются одинаково неудовлетворительными[5].
Некоторые трудности в решение этого вопроса вносит и
уголовно-процессуальный закон.
Так, в статье 85 УПК РФ доказывание определено как
деятельность, состоящая в собирании, проверке и оценке доказательств в целях
установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, перечисленных
в ст. 73 УПК РФ. Законодатель при этом исходит из того факта, что в уголовном
процессе действительно происходит установление обстоятельств совершённого
преступления, то есть соответствующие субъекты осуществляют поиск, обнаружение
и фиксацию в материалах уголовного дела доказательственной информации в целях
использования в дальнейшем для формирования процессуальных выводов. Эту
познавательную деятельность осуществляют не только следователь, прокурор, но и
суд. Следователь посредством следственных действий, в ходе которых составляются
процессуальные документы, доводит до суда результаты своей познавательной деятельности, а суд на судебном следствии
исследует опосредованную информацию в виде сформулированного и обоснованного
обвинительного тезиса и с учётом позиции противоположной стороны (защиты)
принимает процессуальное решение.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что
познавательная деятельность следователя и доказывание в уголовном
судопроизводстве – это единый диалектический процесс, соответствующий основным
положениям гносеологии. Одним из первых эту мысль сформулировал М.С. Строгович:
«Мы отождествляем доказывание в
уголовном процессе с познанием истины по уголовным делам: процесс доказывания и
есть процесс познания фактов, обстоятельств уголовного дела»[6]. Эту
позицию поддерживают и развивают многие российские процессуалисты, в том числе
и современные[7].
Однако в литературе имеют место и иные точки зрения.
Так, предприняты попытки разграничить познание и доказывание не по временному
признаку (познание опережает доказывание), а по объёму полезной информации,
присущей тому и другому. И именно здесь, на наш взгляд, С.А. Шейфер делает вывод о несовпадении понятий «познание» и
«доказывание»[8]. Широкое распространение
получили утверждения о том, что познание в уголовном процессе шире доказывания,
так как доказывание осуществляется путём оперирования доказательствами,
познание же включает в себя и непроцессуальную
информацию. Речь идет об использовании результатов оперативно-розыскной
деятельности для построения криминалистических версий, для разработки
тактических приёмов проведения следственных действий и т.д.
Безусловно, познание шире доказывания, так как
следователь, судья, прокурор могут опираться на свой прошлый опыт при
расследовании и рассмотрении уголовного дела. Но такое познание скорее походит
на обыденное познание, а в уголовном процессе следует говорить об
уголовно-процессуальном познании, осуществляемом в особой процессуальной форме.
Познание, осуществляемое строго по правилам, определённым УПК РФ, и есть
доказывание. Это – традиционно сложившаяся позиция в
уголовно-процессуальной науке, и вряд ли есть основания для её пересмотра[9].
Отдельные исследователи, исходя из
принципа состязательности сторон и
трактовки органов расследования как односторонних обвинителей, утверждают, что
положения статьи 85 УПК РФ, установившей, что собирание, проверка и оценка доказательств
есть доказывание, противоречат презумпции невиновности, которая возлагает
обязанность доказывания на сторону обвинения. В связи с этим
предлагается пересмотреть понятие доказывания и понимать под ним «деятельность,
направленную на обоснование обвинения», а ст. 85 исключить из УПК РФ[10].
Познавательная деятельность следователя не признаётся доказыванием, а
собирание, проверка и оценка доказательств есть лишь элементы деятельности,
направленной на доказывание обвинения[11].
Такая точка зрения затрагивает и без того сложную
проблему о месте и роли следователя в уголовном процессе: является ли он
односторонним обвинителем или объективным исследователем всех обстоятельств,
имеющих значение для законного разрешения уголовного дела. По этому поводу в
литературе есть следующие соображения.
Во-первых, имея в виду, что в России функционирует
состязательный уголовный процесс, как это провозглашено в ст. 123 Конституции
РФ и ст. 15 УПК РФ, признаётся, что все стадии уголовного судопроизводства
носят последовательно состязательный характер. Но при этом не
обращается внимание на тот факт, что уголовный процесс России был и
остаётся смешанным, в котором досудебное производство включает лишь отдельные
элементы состязательности. Анализ статьи 15 УПК РФ позволяет прийти к выводу о
том, что законодатель, провозглашая состязательность принципом процесса, в
первую очередь имел в виду производство в суде, так как именно на суд возложена
обязанность создавать условия для осуществления
сторонами их функций. В досудебном производстве нет механизма, позволяющего
реализовать равноправие сторон, хотя разделение процессуальных функций и
судебный контроль имеются.
Во-вторых, тщательное исследование правовых норм,
регулирующих деятельность следователя, приводит к выводу о том, что следователь
всё же не только односторонний
обвинитель. Положения п. 5–7 ч. 1 ст. 73
УПК РФ возлагают на следователя
обязанность выявлять обстоятельства, реабилитирующие обвиняемого либо
смягчающие степень его ответственности. В силу данной позиции выступил и
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 29 июля 2004 г.
№ 13–П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15,
107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной
Думы». Суд указал, что, осуществляя уголовное преследование, прокурор,
следователь и дознаватель обязаны принимать решения в соответствии с
требованиями законности, обоснованности и мотивированности
(ст. 7 УПК РФ), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным
только при условии, что все противоречащие
ему обстоятельства дела объективно исследованы и отвергнуты
стороной обвинения. Из позиции суда
вытекает, что следователь как сторона обвинения должен всесторонне исследовать
обстоятельства дела и, оставаясь объективным, опровергнуть доводы защиты.
Таким образом, доказывание – это не деятельность,
направленная на обоснование обвинения, а деятельность, предполагающая
объективное установление обстоятельств, входящих в предмет доказывания.
В целях исключения односторонне обвинительного уклона
в уголовном процессе в УПК РФ включены нормы, возлагающие на суд обязанность в
случае возникновения необходимости наряду с органами расследования осуществлять
собирание доказательств путём производства процессуальных действий. В
частности, в части 1 статьи 86 УПК РФ записано, что собирание доказательств
осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем,
прокурором и судом путём производства следственных и процессуальных действий:
заслушивания показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключения
эксперта, осмотра вещественных доказательств и т.д. Все эти доказательства
заносятся в протокол судебного заседания, и на их основе формируются новые
доказательства, которые по своему содержанию могут совпадать с доказательствами,
полученными следователем, дознавателем, но могут и отличаться от них.
Кроме того, суд вправе собирать новые доказательства
путём истребования и представления доказательств в виде документов, предметов,
орудий, а также назначения экспертиз, в том числе повторных, первоначальных,
комиссионных, освидетельствования, предъявления для опознания, следственного
эксперимента, различных осмотров и т.д. Перечисленные следственные действия
могут проводиться и по ходатайству сторон,
но решение принимает суд.
Доказывание судом продолжается и на этапе
постановления приговора, в ходе которого
суд, активно оперируя исследованными доказательствами, мотивирует своё решение.
В научной литературе используется такое понятие, как
формирование доказательств[12]. В
самом деле, готовые доказательства на месте преступления или где-либо ещё не
лежат. Их можно обнаружить в виде следов, получить в виде показаний, документов
и т.д. Но они ещё не доказательства. Таковыми они становятся лишь в результате
кропотливой познавательно-удостоверительной деятельности субъектов доказывания.
«Сырая» информация обретает надлежащую процессуальную форму, после чего она
трансформируется в доказательства.
Формирование доказательств, по утверждению С.А. Шейфера, это – процесс преобразования доказательственной информации в форму
доказательств, предусмотренных уголовно-процессуальным законом[13].
Процесс формирования доказательства завершается в момент объективизации
субъектом доказывания воспринятых им
сведений (доказательственной информации), то есть в момент
составления процессуального документа, в
котором закрепляется данная информация. Сказанное касается и вещественных
доказательств, и документов, которые, на первый взгляд, приобщаются к материалам уголовного дела в первозданном
состоянии. Однако и они становятся доказательствами после их осмотра и описания в протоколе
следователем, дознавателем и вынесения соответствующего постановления о
приобщении их к уголовному делу.
Таким образом, доказывание можно определить как
деятельность следователя, дознавателя, прокурора и суда, осуществляемая в
процессуальной форме по правилам, установленным УПК РФ, и состоящая из
собирания, проверки и оценки сведений (информации) в целях формирования
доказательств, необходимых для установления истины по уголовному делу и выполнения
задач уголовного
судопроизводства.
Целью доказывания, по мнению большинства учёных, как
было, так и остаётся установление объективной истины, несмотря на различные
конструкции законодателя, применённые ранее в действовавшем и в новом
уголовно-процессуальном законодательстве. Эта цель достижима, несмотря на
возникающие перед субъектом доказывания трудности и препятствия.
В научной и учебной литературе, а также в УПК РФ, широко
применяется понятие участник уголовного процесса. Но не все участники
являются субъектами доказывания. Субъекты доказывания – это такие
участники уголовного процесса, которые выполняют постоянные, не рассчитанные на
одно или ряд уголовных дел профессионально-должностные функции и имеют в нём
самостоятельный публичный или личный интерес. В статье 86 УПК РФ, с учётом
характера и способов деятельности выделены, три группы участников уголовного
судопроизводства, наделённые различным набором полномочий по собиранию
доказательств.
В первую группу включены участники, занимающие
должности в государственных учреждениях и суд, которые осуществляют собирание
доказательств путём производства следственных и иных процессуальных действий в
соответствии с УПК РФ. К ним относятся: дознаватель,
следователь, прокурор, суд (ч. 1 ст. 86 УПК РФ).
Вторая группа участников уголовного судопроизводства,
наделенная правом участия в доказывании, перечислена в ч. 2 ст. 86 УПК РФ,
согласно которой подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский
истец и гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять
письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу.
Защитник в ч. 3 ст. 86 УПК РФ
представлен как особый участник
судопроизводства, наделённый правом собирать доказательства путём: 1) получения
предметов, документов, иных сведений; 2) опроса лиц с их согласия; 3)
истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной
власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и
организаций, которые обязаны представлять запрашиваемые документы или их копии.
Прокурор, следователь и дознаватель отнесены к стороне
обвинения, так как они выполняют функцию уголовного преследования. В связи с
последними изменениями полномочий прокурор практически лишен возможности
полноценно осуществлять не только собирание доказательств, но и уголовное преследование (ч. 2 ст. 37 УПК
РФ). В новой редакции указанной статьи у него сохранилась возможность
опосредованно влиять на собирание доказательств путём дачи дознавателю
письменных указаний о производстве процессуальных действий, и на возбуждение
перед судом ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения либо
о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения. Он вправе
возвращать уголовное дело дознавателю, следователю со своими письменными
указаниями о производстве дополнительного расследования, в том числе о
проведении следственных действий, направленных на получение дополнительных
доказательств.
В связи с созданием Следственного
комитета РФ властно-распорядительные полномочия прокурора для осуществления им
надзора за исполнением законов следователями при расследовании уголовных дел в настоящее время переданы руководителям
следственных органов. По сути сложилась ситуация,
когда руководители следственных органов осуществляют одновременно и надзор за
деятельностью следователей, и оперативное руководство их работой. Кроме того,
по закону они могут осуществлять и производство по уголовным делам. Такое
положение нельзя оценивать как хорошее.
«Совмещение в одном лице выполнения
несовместимых процессуальных функций с позиций теории, да и просто здравого
смысла, недопустимо, ибо неминуемо ведёт к бесконтрольности, что, в свою
очередь, в перспективе чревато такими негативными последствиями, как снижение
качества и эффективности расследования преступлений и увеличения числа случаев
нарушения предписаний уголовного и уголовно-процессуального закона», – пишет
А.Б. Солевьёв»[14].
Главными субъектами доказывания в досудебных стадиях
уголовного судопроизводства, уполномоченными на собирание доказательств,
являются дознаватель и следователь. В соответствии с
установленной в ст. 151 УПК РФ подследственностью и
предоставленными им ст. 39 и 41 УПК РФ полномочиями они вправе проводить
следственные и иные процессуальные действия, направленные на собирание
доказательств.
Основное назначение следователя – осуществление
предварительного следствия по уголовным делам (ч. 1 ст. 38 УПК РФ).
Дознаватель по поручению органа дознания (его
начальника или его заместителя) осуществляет полномочия, связанные с
проведением дознания по уголовным делам, по которым предварительное следствие
не обязательно (ч. 1 ст. 41 УПК РФ). Дознаватель самостоятельно проводит
следственные и иные процессуальные действия и принимает процессуальные решения,
за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ на это требуется согласие
начальника органа дознания, согласие прокурора и (или) судебное решение (п. 1
ч. 3 ст. 41 УПК РФ).
Согласно части 1 статьи 233 УПК РФ предварительное
расследование в форме дознания
производится в порядке, установленном главами 21, 22 и 24–29 УПК РФ, с
изъятиями, установленными гл. 32 УПК РФ.
Орган дознания возбуждает уголовное дело и проводит
также неотложные следственные действия по делам, по которым обязательно
производство предварительного следствия.
Среди субъектов доказывания в ч. 1 ст. 86 УПК РФ
назван и суд, который занимает особое положение в системе уголовного
судопроизводства. Из статьи 243 УПК РФ складывается не совсем правильное мнение, что председательствующий
должен лишь создавать условия для сторон в целях обеспечения исследования
события и других обстоятельств преступления. Однако
согласно ч. 1 ст. 86 УПК РФ суд не ограничен в собирании доказательств. Суд
проверяет и оценивает все имеющиеся в
деле доказательства, а в необходимых случаях по своему решению может получать
дополнительную информацию путём производства следственных и иных процессуальных
действий.
В ходе судебного следствия суд
задаёт вопросы подсудимому после допроса его сторонами (ч. 3 ст. 275 УПК РФ), а
также потерпевшему и свидетелю (ч. 1 ст. 280 УПК РФ), участвует в допросе
эксперта по непонятным вопросам данного им заключения (ст. 282 УПК РФ), при
необходимости назначает судебную экспертизу (ст. 283 УПК РФ), производит осмотр
вещественных доказательств (ст. 284 УПК РФ), а также осмотр местности и помещения (ст. 287 УПК
РФ), следственный эксперимент (ст. 288 УПК РФ), предъявление для опознания (ст.
289 УПК РФ) и освидетельствование (ст. 290 УПК РФ).
Подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший,
гражданский истец и гражданский ответчик признаются субъектами доказывания, так
как они вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для
приобщения их к уголовному делу. Эти участники процесса не наделены правом
производства процессуальных действий с целью собирания доказательств, но они
представляют имеющиеся у них документы и
предметы в входе производства допроса, очной ставки и
других следственных действий. Кроме того, Закон о частной
детективной и охранной деятельности в
Российской Федерации от 11 марта 1992 г. № 2487 (в ред. ФЗ от 21.03.2002 г. №
31-ФЗ, от 10.01.2003 г. № 15-ФЗ) в п. 7 ч. 2 ст. 3 предусматривает возможность
на договорной основе получения информации и последующего представления
следователю, которой вправе воспользоваться потерпевший, обвиняемый и другие
участники уголовного процесса, имеющие личные законные интересы в
уголовном деле.
Хотя закон и говорит об участии защитника в собирании
доказательств, вопрос не так уж и прост, как кажется на первый взгляд. Всё дело
в том, что защитник не наделён правом осуществлять
следственные действия и получаемые им сведения и документы могут обрести статус
доказательства лишь после их приобщения к делу и проверки их относимости, допустимости и достоверности следователем, дознавателем, в
производстве которых находится уголовное
дело. С другой стороны, ч. 1 ст. 86 УПК РФ допускает собирание доказательств
путём осущёствления не только следственных действий,
но и иных процессуальных действий. Разве нет оснований признавать действия
защитника на получение предметов, документов, иных сведений, производству
опроса лиц с их согласия, истребованию справок, характеристик, иных документов
и т.д. иными процессуальными действиями? Конечно, возможности участия защитника
в собирании доказательств по действующему УПК РФ, по сравнению с ранее
действовавшим законодательством, расширены, но отсутствие механизма реализации
этой возможности создаёт в теории уголовного процесса споры[15], а
на практике – ошибки и волокиту.
Поскольку защитник не вправе проводить параллельное
расследование по уголовному делу, все сведения, собранные защитником, хотя и
способами, установленными УПК РФ, признаются не отвечающими такому
обязательному признаку доказательства, как допустимость, так как нет
процессуальной формы их получения и закрепления. Поэтому лицо, опрошенное
защитником, подлежит допросу следователем по правилам допроса свидетеля,
потерпевшего; документы, предметы должны быть приобщены к делу на основании
соответствующего постановления следователя, дознавателя, судьи или определения
суда.
Вопрос о предмете доказывания всё ещё остаётся
дискуссионным в теории доказательств, хотя закон (ст. 73 УПК РФ) предельно ясно
определяет, что это обстоятельства, подлежащие доказыванию, и перечисляет их.
Термин «предмет доказывания» в УПК РФ не используется.
В законе говорится об обстоятельствах, подлежащих доказыванию. В сущности это
одно и то же. Однако есть учёные, которые видят разницу между этими понятиями.
В частности, В.А. Лазарева считает, что круг обстоятельств, которые могут иметь
значение для разрешения судом конкретного уголовного дела, более широк, чем
предмет доказывания. «Невозможность предусмотреть в правовой
норме все обстоятельства, которые могут иметь значение для правильного
разрешения дела, привела к тому, что кроме понятия «предмет доказывания» в
теории с давних пор оперируют понятием
«обстоятельства, подлежащие доказыванию, включающем в себя, кроме предмета
доказывания, также “доказательственные (промежуточные)” и “вспомогательные”
факты»[16].
Иную точку зрения по этому вопросу высказала П.А. Лупинская. Она пишет, что предмет доказывания представляет
собой те фактические обстоятельства, которые необходимо установить для
разрешения дела по существу»[17].
Аналогичное мнение высказывал А.И. Трусов[18].
А.Б. Соловьёв по этому поводу пишет: «Упоминание
законодателем, наряду с обстоятельствами, подлежащими доказыванию, иных
обстоятельств, могущих иметь значение по делу, позволяет говорить об отнесении к предмету доказывания также
промежуточных и вспомогательных фактов»[19].
По мнению И.Б. Михайловской, предмет доказывания
сформулирован в законе в общем виде, применим ко всем видам преступлений, и
требуется его конкретизация. Для этого рекомендуется обратиться к уголовному
закону, где именно содержатся юридически значимые признаки деяния, которые и
служат ориентиром для определения предмета доказывания по конкретному
уголовному делу[20].
В действующем УПК РФ (ст. 73) круг обстоятельств,
подлежащих доказыванию, расширен по сравнению с УПК РСФСР (ст. 68), как
обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния и
обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности
и наказания.
Вопрос о включении в предмет доказывания такого
обстоятельства, как причастность лица к совершению преступления, длительное
время в литературе остаётся дискуссионным. А.Б. Соловьёв
убеждён в том, что данное обстоятельство следует включить в статью 73 УПК РФ,
так как в начале расследования следователь не всегда имеет возможность из-за
дефицита доказательственной информации возбудить дело в отношении определённого
лица, задержать его или применить к нему меру пресечения до предъявления
обвинения, хотя в материалах уголовного дела и оперативно-розыскных данных
имеются сведения, позволяющие заподозрить его в причастности к
преступлению[21]. Поэтому некоторые
следователи какое-то время допрашивают заподозренное лицо в качестве свидетеля
и проводят неотложные следственные действия.
Таким образом, в соответствии с законом
по каждому уголовному делу следователем должны быть установлены следующие
обстоятельства:
1. Событие преступления (время, место, способ и другие
обстоятельства его совершения).
2. Виновность лица в совершении преступления, форма его
вины и мотивы.
3. Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого.
4. Характер и размер вреда, причинённого преступления.
5. Обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния.
6. Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.
7. Обстоятельства, которые могут повлечь за собой
освобождение от уголовной ответственности и наказания.
8. Обстоятельства, подтверждающие, что имущество,
подлежащее конфискации в соответствии со статьёй 104-1 Уголовного кодекса
Российской Федерации, получено в результате совершения преступления или
является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось
для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования
терроризма, организованной группы, незаконного вооружённого формирования,
преступного сообщества (преступной организации).
Подлежат выявлению также обстоятельства,
способствовавшие совершению преступления.
Если предмет доказывания (обстоятельства, подлежащие
доказыванию) прямо установлен в законе, то пределы доказывания в законе не
обозначены. В части 1 статьи 88 УПК РФ говорится о достаточности доказательств для разрешения уголовного дела. Достаточно ли собранных
доказательств, определяет следователь, прокурор и суд на разных этапах производства
по делу и в зависимости от компетенции каждого. Достаточность доказательств и
пределы доказывания – понятия однопорядковые. Понятия
предмета и пределов доказывания
взаимосвязаны и взаимозависимы: первое выражает цель, второе – средства её
достижения[22].
Г.М. Миньковский, В.Г. Танасевич, А.А. Эйсман определяют
необходимую и достаточную совокупность доказательств, которая, будучи собранной
по делу, обеспечивает правильное его разрешение путём установления «искомого
комплекса» обстоятельств, подлежащих доказыванию[23].
Единственным
наиболее верным способом установления обстоятельств, входящих в предмет
доказывания, является полное, всестороннее и объективное исследование события
преступления во всех его деталях. Только при этом условии доказывание может
быть признано достигшим своей цели, когда все обстоятельства надёжно подтверждены необходимой и достаточной
совокупностью доказательств.
Под необходимой совокупностью доказательств понимается
охват исследованием всех обстоятельств дела без каких-либо пробелов в
установлении фактических обстоятельств дела. Необходимыми являются все
доказательства, содержание которых связано
с подлежащими доказыванию обстоятельствами, то есть все относимые
доказательства[24].
Достаточная совокупность доказательств есть
предварительная оценка каждого доказательства с точки зрения относимости,
допустимости и достоверности. Доказательства, не отвечающие этим
критериям, не могут быть использованы
для обоснования каких-либо выводов, следовательно, и принятия процессуальных
решений.
Когда цель доказывания достигнута и
пределы доказывания обеспечены, в соответствии со ст. 215 УПК РФ признаётся, что все следственные
действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны
для составления обвинительного заключения, следователь уведомляет об этом обвиняемого и разъясняет
ему право на ознакомление со всеми материалами уголовного дела и дело готовит
для направления в суд.
Общепризнанно, что процесс доказывания состоит из
таких его элементов, как собирание, проверка и оценка доказательств. Разные
авторы дополнительно называют и другие элементы: выдвижение и развитие версий,
обоснование выводов по делу[25],
закрепление доказательств[26],
использование доказательств[27] и
т.д.
В научной литературе дискутируется вопрос о
соотношении понятий «собирание доказательств» и «формирование доказательств».
Об этом сказано в параграфе «Понятие и цель доказывания» настоящей работы. Не
вдаваясь снова в подробности этой дискуссии, приступим к рассмотрению тех
элементов процесса доказывания, которые терминологически обозначены в УПК РФ,
памятуя о том, что термин «формирование доказательств» в законе и
употребляется.
Собирание доказательств – первый элемент процесса доказывания, заключающийся в
получении (обнаружении) и закреплении сведений о фактических обстоятельствах
дела, имеющих значение для дела.
К собиранию доказательств дознаватель или следователь
приступает с того момента, когда поступает в правоохранительный орган
официальная информация (повод) для возбуждения уголовного дела. Эта информация
(сведения) может быть получена как в ходе активных поисковых действий
дознавателя, следователя, прокурора, суда, так и из иных источников, например,
от защитника и других участников процесса и вообще от любых других лиц,
владеющих интересующими сведениями. Все эти сведения при попадании в
распоряжение компетентных должностных лиц должны быть зафиксированы в
процессуальных документах надлежащим образом.
Основным способом собирания доказательственной
информации и отражения её в материалах уголовного дела являются следственные
действия, предусмотренные в УПК РФ: осмотр, обыск, выемка, опознание, допрос,
очная ставка и т.д.
Кроме следственных действий, для собирания
доказательственной информации используются другие процессуальные действия:
представление, истребование и требование о проведении документальной ревизии.
Способы установления источника доказательств могут
быть и внепроцессуальными, например, оперативно-розыскная и частно-детективная
деятельности. Вместе с тем для получения доказательственной информации
допустимы только те способы, которые
прописаны уголовно-процессуальным законом. Самый распространённый и наиболее совершенный
способ – это следственные действия.
Обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела,
могут быть представлены подозреваемым, обвиняемым, а также потерпевшим,
гражданским истцом, гражданским ответчиком и представителями.
В статье 74 УПК РФ назван ограниченный перечень
источников доказательственной информации. Однако закон не содержит и запрета на
представление других источников
сведений. Участники процесса вправе заявить ходатайства о вызове дополнительных
свидетелей, о производстве экспертизы, проведении других действий.
Доказательственная информация может быть представлена широким кругом лиц и
организаций, не являющихся участниками процесса. Если сведения окажутся
относимыми к исследуемым обстоятельствам, то они также подлежат приобщению к уголовному
делу. Любое лицо, получившее предписание от следователя, дознавателя о
предоставлении информации, обязано это предписание выполнить. В то же время
лицо, считающее полученное предписание
противозаконным, вправе его обжаловать в порядке подчинённости прокурору или в
суд. Однако такое обжалование выполнения
предписания не приостанавливает. В частности, неявка на допрос без уважительных
причин лица, вызванного в качестве свидетеля, или отказ подвергнуться освидетельствованию,
выдать затребованные предметы и документы, дать образцы для сравнительного
исследования может повлечь за собой применение мер процессуального принуждения.
Обнаруженные фактические данные становятся
доказательствами только после их надлежащей фиксации в процессуальном
документе. Порядок процессуального закрепления доказательственной информации
строго установлен законом.
Основным способом закрепления сведений является
письменный, то есть составление протокола. Информация, зафиксированная иным
способом, подлежит занесению в протокол.
Адвокат вправе собирать сведения,
необходимые для оказания юридической помощи, в том числе: запрашивать справки,
характеристики и иные документы из государственных и общественных организаций,
предприятий любых форм собственности, которые обязан выдавать эти документы или
копии; осуществлять поисковые действия, беспрепятственно общаться со своим
доверителем наедине, конфиденциально и без ограничения числа встреч и их
продолжительности, включая случаи содержания подзащитного под стражей; использовать множительную технику, звукозаписывающие
и другие технические средства; запрашивать на договорной основе заключения
специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической
помощи. Свои правомочия адвокат осуществляет в государственных и иных органах и
организациях по предъявлению персонального удостоверения и ордера на участие в
деле.
Все собранные доказательства по делу подлежат
тщательной проверке и оценке с позиций относимости, допустимости,
достоверности. В статье 87 УПК РФ в качестве способов проверки доказательств
названы: а) сопоставление их с другими доказательствами, уже имеющимися в деле;
б) установление источников доказательств; в) получение иных доказательств,
подтверждающих и опровергающих проверяемое
доказательство.
Для проверки доказательств, как правило, используются
как процессуальные, так и непроцессуальные средства,
например, средства ОРД. Проверка доказательств является должностной
обязанностью дознавателя, следователя, прокурора. В последующем всесторонняя
проверка доказательств осуществляется судом в ходе судебного следствия и
постановления приговора. Участник со
стороны защиты также вправе участвовать в проверке доказательств путём
заявления ходатайства, представления дополнительных предметов, документов,
вызова свидетелей и т.д. Процесс проверки доказательств может длиться на
протяжении всего расследования и судебного разбирательства дела. Проверке
подвергаются как каждое доказательство
по отдельности, так и их совокупность.
В теории доказывания проверка доказательств рассматривается
как неотделимая часть собирания и оценки доказательств, которая сочетает в себе
практическую (получение доказательств, установление их источников) и
мыслительную (сравнение с другими доказательствами) проверку. Дознаватель,
следователь, собирая доказательства, одновременно их проверяет и оценивает.
Распространённый способ проверки доказательств –
получение других доказательств, что обеспечивает и установление источников
проверяемого доказательства, и возможность сопоставления доказательств между
собой.
Результаты проверки доказательств подлежат отражению в
материалах уголовного дела, а также в итоговых процессуальных документах:
обвинительном заключении и приговоре.
В научной литературе наряду с термином «проверка
доказательств» используется термин «исследование доказательств»[28].
Оценка доказательств является необходимым элементом
процесса доказывания. Это − мыслительная деятельность,
сущность которой заключается в исследовании полученных фактических данных с
точки зрения их относимости к делу, допустимости их как средства доказывания, а
также их достоверности для обоснования выводов по делу в целом или по отдельным
его эпизодам или обстоятельствам[29].
Мыслительная деятельность, как справедливо
отмечает В.А. Лазарева, не может регулироваться уголовно-процессуальным
законом, она протекает в соответствии с законами человеческого мышления,
логики и психологии[30].
Вместе с тем закон устанавливает правила оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ),
которыми обязаны руководствоваться субъекты доказывания в процессе оценки
доказательств.
В соответствии с законом суд, судья, присяжные
заседатели, прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по
своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном
деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие
доказательства для суда, прокурора, следователя, дознавателя не имеют заранее
установленной силы. В сущности эти правила выражают
принцип свободной оценки доказательств. Свободная оценка доказательств предполагает, что субъекты доказывания в процессуальной
деятельности не связаны какими-либо
формальными предписаниями и в результате оценочной деятельности никоим
образом не принуждаются к принятию того или иного решения. Однако вряд ли
сказанное распространяется на всех субъектов доказывания. В первую очередь суд,
судья, представляющие в конкретном уголовном деле независимую свободную власть,
могут в состязательном уголовном процессе оценивать доказательства по
внутреннему убеждению. Дознаватель, следователь, вероятно, не могут быть
свободны в оценке собственной деятельности, они субъективны и пристрастны. Субъективны и пристрастны прокурор и государственный
обвинитель, поддерживающий в судебном заседании обвинение. Государственный
обвинитель полностью зависим от вышестоящего прокурора, утвердившего
обвинительное заключение, и без согласования с ним не может отказаться в суде
от предъявленного обвинения.
Следовательно, субъектом действительно свободной
оценки доказательств по своему внутреннему убеждению может быть только суд,
рассматривающий и разрешающий уголовное дело. Однако в условиях российской
действительности данное положение также можно поставить под сомнение.
В литературе внутреннее убеждение
традиционно рассматривается как взаимодействие разума, чувств и воли: переход
от незнания опосредованным путём к знанию, вера в правдивость этого знания и
готовность действовать в соответствии с ним[31]. К
сожалению, в судейской практике на формирование внутреннего судейского
убеждения при судебном рассмотрении конкретного дела влияет много факторов, и
для взаимодействия разума, чувств и воли остаётся всё меньше места. Как известно, по УПК РФ на суд возложены достаточно
обширные полномочия, в том числе в досудебном производстве. Только на основании
судебного решения в досудебном производстве возможно избрание отдельных мер
пресечения: заключения под стражу, домашнего ареста, залога и продление срока
их применения (ст. 29 УПК РФ). Пленум Верховного Суда РФ указывает на
недопустимость обсуждения в ходе оценки достаточных оснований избрания меры пресечения в
виде заключения под стражу вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему
деянии[32],
иное означало бы нарушение принципа презумпции невиновности. Исследования
В.А. Семенцова и И.И. Белохортова показали, что
только 7 % из опрошенных ими судей не обсуждали в досудебных стадиях вопросы,
которые станут впоследствии предметом судебного разбирательства, 11 % ответили,
что принимали решения, не совпадающие с их собственным внутренним убеждением;
28,2 % судей причиной такого положения назвали
сложившуюся судебную практику принятия другими судами решений в подобных
ситуациях. Кроме того, результаты обобщения судебной
практики показали, что в 19 % уголовных дел в качестве одного из источников
доказательств стороной обвинения
предлагались аудио- или видеозапись опросов подозреваемых (обвиняемых),
сделанных без их ведома в рамках осуществления оперативно-розыскных
мероприятий; письменные объяснения лиц, привлечённых к участию на стадии
возбуждения уголовного дела; рапорты сотрудников и др.
материалы, включение которых в уголовное дело в качестве доказательств не
соответствует букве и духу статьи 74 УПК РФ[33].
Вместе с тем сложилась практика, вполне вписываемая в ряд постановлений
Президиума и определений Судебной коллегии Верховного Суда РФ, в соответствии с
которой сведения, полученные из указанных источников, признаются обладающими
признаком допустимости. Сообразно этому поступают и судьи. Даже будучи
убеждёнными в недопустимости подобного доказательства, они не выносят
постановление об исключении доказательства из опасений, что приговор будет
отменён вышестоящей судебной инстанцией.
Есть и другие факторы, влияющие на оценку
доказательств судом по своему внутреннему убеждению. Например, законность
оценки доказательств, состязательность сторон, уровень правосознания судьи и
его совесть[34].
Следственные действия – это основное средство
доказывания в уголовном процессе. Возвращаясь к части 1 статьи 86 УПК РФ, можно
констатировать, что собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного
судопроизводств дознавателем, следователем, прокурором и судом путём
производства следственных и иных процессуальных действий. Из этого следует, что
основным средством собирания доказательств являются следственные действия, полномочиями на производство которых наделены исключительно
субъекты уголовного процесса. Однако в отношении прокурора надо отметить, что
Федеральным законом от 5 июля 1997 г. № 87-ФЗ в ст. 37 УПК РФ внесены
изменения, в соответствии с которыми прокурор не может непосредственно
участвовать в расследовании и лично производить следственные действия.
Собирание доказательств в досудебных стадиях уголовного судопроизводства
относится исключительно к полномочиям следователя или дознавателя, то есть лиц,
в производстве которых находится уголовное дело.
В настоящем разделе курса не будет рассмотрен порядок
производства всех следственных действий.
Об этом подробно сказано в учебной литературе, в программах других
специализированных курсов, например, в спецкурсе «Проблемы предварительного
расследования». Здесь рассмотрим такие вопросы, как значение следственных
действий, их особенности, сущность, возможность производства следственных
действий на стадии возбуждения уголовного дела, неотложность производства
следственных действий, фиксация доказательств в материалах уголовного дела и
т.д.
Термин «следственные действия» широко использовался в
ранее действовавшем УПК РСФСР, а также используется в новом УПК РФ. В большинстве случаев в
понятие «следственные действия» входили
те процессуальные действия, которые непосредственно направлены на
собирание и проверку доказательств. С принятием нового УПК РФ в 2001 г. вопрос
о соотношении следственных и процессуальных действий получил свою конкретизацию
в части 1 статьи 86 УПК РФ, где следственные действия включены в более широкое
понятие процессуальных действий.
Следственные действия отличаются от процессуальных
действий более подробной регламентацией, а также большей степенью
самостоятельности следователя. Например, если взять любое следственное действие
(обыск, выемку, допрос, следственный эксперимент, опознание и т.д.), то порядок
его производства тщательнейшим образом описан в соответствующих статьях УПК РФ.
Лишь для производства некоторых следственных
действий необходимо получить решение суда. В соответствии с
ч. 2 ст. 29 УПК РФ к ним относятся:
производство осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нём лиц;
производство обыска и (или) выемки в
жилище; производство выемки заложенной
или сданной на хранение в ломбард вещи; производство личного обыска, за
исключением случаев, когда лицо
задерживается по подозрению в совершении преступления по правилам гл. 12 УПК
РФ; производство выемки предметов и документов, содержащих
государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, а также
предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных
организациях; наложение ареста на корреспонденцию, разрешение на её осмотр и
выемку в учреждениях связи; наложение ареста на имущество,
включая денежные средства физических и юридических лиц, находящихся на счетах и
во вкладах или на хранении в банках и
иных кредитных организациях; реализация или уничтожение вещественных
доказательств, указанных в подпункте «в» пункта 1, подпунктах «б», «в» пункта 2
и пункте 3 части 2 статьи 82 УПК РФ; контроль и запись телефонных и иных
переговоров; получение информации о
соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами.
Что же касается процессуальных действий, то их
совершить могут и другие участники уголовного процесса. Например, в
соответствии с ч. 3 ст. 153 УПК РФ соединение уголовных дел, находящихся в
производстве следователя, производится по постановлению руководителя
следственного органа, соединение уголовных дел, находящихся в производстве
дознавателя – по постановлению прокурора. Решение о соединении уголовных дел о
преступлениях, подследственных в соответствии со статьями 150 и 151 УПК РФ
разным органам предварительного расследования, принимает руководитель
следственного органа на основании решения прокурора об определении подследственности. В случае если предварительное
расследование осуществляется в форме дознания, указанное решение принимает
прокурор.
С принятием Федерального закона № 87-ФЗ от 5 июля 2007
г. из части 4 статьи 146 УПК РФ исключено производство отдельных следственных
действий (осмотра места происшествия, освидетельствования, назначения
экспертизы) на стадии возбуждения уголовного дела. В то же время, согласно
части 2 статьи 176 УПК РФ, в случаях, не терпящих отлагательств, осмотр места
происшествия может быть произведён до возбуждения уголовного дела[35].
В научной литературе по-разному относятся к решению
законодателя о запрете на освидетельствование и назначение экспертизы на стадии
возбуждения уголовного дела. «Отказ законодателя от возможности производства
при проверке сообщения о преступлении освидетельствования и особенно
назначения экспертизы представляется
неоправданным, поскольку без заключения эксперта подчас невозможно правильно решить вопрос о возбуждении либо
отказе в возбуждении уголовного дела»[36],
− пишет А.Б. Соловьёв.
Следственные действия не только отличаются от
процессуальных действий, но и различаются между собой. Во-первых, цели их
производства разные. Например, обыск производится в целях обнаружения
предметов, орудий, документов, имеющих значение для уголовного дела, а допрос
проводится в целях получения сведений об обстоятельствах, имеющих значение для
уголовного дела. Во-вторых, порядок производства, установленный нормами закона,
различен. Порядок производства обыска подробно изложен в ст. 182 УПК РФ, где установлено, что обыск
производится на основании постановления следователя и т.д. Для проведения
допроса постановления следователя не требуется. В-третьих, при производстве
некоторых следственных действий используются разные тактические приёмы.
Например, в ч. 2 ст. 189 УПК РФ сказано, что задавать допрашиваемому наводящие
вопросы запрещается. В остальном же следователь свободен при выборе тактики
допроса. А в статье 182 УПК РФ нет ни
слова о тактике производства обыска, в ней есть только правила обыска.
Вопрос об отнесении тех или иных действий следователя
к следственным или процессуальным в юридической
литературе также решён неоднозначно. Так, допрос, очная ставка,
производство судебной экспертизы, получение образцов для сравнительного
исследования, осмотр, освидетельствование, обыск, выемка, наложение ареста на
почтово-телеграфные отправления, следственный эксперимент, предъявление для
опознания однозначно являются следственными действиями. Отнесение
задержания, наложения ареста на имущество и эксгумации трупа к следственным
действиям находится под большим
сомнением, поскольку эти действия, непосредственно на собирание и проверку
доказательств, не направлены, они по отношению к процессуальному доказыванию
выполняют вспомогательную роль.
Проверка показаний на месте как следственное действие
признана лишь с принятием УПК РФ в 2001 г. До этого фактически следователи это
действие совершали, но процессуально оформляли как допрос с выходом на место.
Контроль и запись переговоров (ст. 86 УПК РФ) и
наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию (ст. 185 УПК РФ) тоже
являются сравнительно новыми следственными действиями. Эти статьи появились в
новом УПК РФ, затем были подвергнуты изменениям и дополнениям федеральными
законами от 29.05.2002 г. № 58-ФЗ и от 24.07.2007 г. № 211-ФЗ.
Контроль и запись переговоров по своей познавательной
сущности напоминают наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию. В
конечном счете, и контроль, и запись переговоров, и наложение ареста на
почтово-телеграфную корреспонденцию могут быть рассмотрены как разновидности
выемки. И то, и другое по сути есть обнаружение и
изъятие объектов, имеющих доказательственное значение по делу, поскольку в телефонных
переговорах и почтово-телеграфной
корреспонденции заключена информация, интересующая следствие. Поэтому
законодателем не случайно анализируемые следственные действия включены в главу
25 УПК РФ вместе с обыском и выемкой. Сказанное полностью относится к ст. 186-1
УПК РФ «Получение информации о соединениях между абонентами и (или)
абонентскими устройствами», введённой Федеральным законом от 01.07.2010 г. №
143-ФЗ. Как в ходе контроля и записи телефонных
переговоров, так и при получении информации о соединениях между абонентами и
(или) абонентскими устройствами по сути происходит
фиксация информации на фонограмме, которая осматривается и прослушивается
следователем, и при наличии в поступившей информации признаков относимости и
достоверности фонограмма изымается и приобщается к уголовному делу.
Таким образом, под следственными действиями
понимаются такие действия следователя и
дознавателя, которые регламентированы уголовно-процессуальным законом и
применяются в целях собирания доказательств.
Основным требованием, предъявляемым к производству следственных действий,
является законность, определяемая как неукоснительное соблюдение предписаний
УПК РФ, регламентирующих правила их проведения.
В УПК РФ впервые включены общие правила производства следственных
действий (ст. 164–170). К ним относятся: 1) наличие предусмотренного УПК процессуального решения,
разрешающего производство следственного действия; 2) запрет на производство
следственного действия в ночное время, за исключением случаев, предусмотренных
УПК РФ; 3) запрет на применение угроз, насилия и других незаконных методов; 4)
обязанность следователя (дознавателя) разъяснять участникам следственных действий их права, обязанность,
ответственность, порядок производства следственных действий; 5) право
следователя на применение при производстве следственных действий технических
средств и его обязанность заранее предупредить участников следственного
действия; 6) право следователя (дознавателя) допустить к участию в следственном
действии должностное лицо органа, осуществляющего оперативно-розыскную
деятельность, и обязанность следователя сделать об этом отметку в протоколе следственного действия – ст. 164
УПК РФ; обязательность составления протокола следственного действия – ст. 166
УПК РФ.
По общему правилу все следственные действия должны
производиться только после возбуждения уголовного дела непосредственно в
процессе расследования, за исключением осмотра места происшествия, который
может производиться для закрепления следов преступления и установления лица,
его совершившего. Следственные действия, предусмотренные статьями 178, ч.3
(эксгумация трупа), 179 (освидетельствование), 182 (обыск), 183 (выемка),
производятся на основании постановления следователя. Причем эксгумация,
освидетельствование, обыск, выемка в жилище в соответствии с ч. 2 ст. 29 УПК РФ
производятся на основании судебного
решения. Следователь обращается в суд за разрешением производства следственных
действий с согласия руководителя следственного органа.
Производство следственного действия в ночное время не
допускается, кроме случаев, не терпящих отлагательств (ч. 3 ст. 164 УПК РФ). В исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска
и выемки в жилище, личного обыска, а также выемки заложенной или сданной на хранение
в ломбард вещи, наложение ареста на имущество, подлежащее конфискации (см. ч. 1
ст. 104-1 УК РФ) не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании
постановления следователя или дознавателя без получения судебного решения.
Термин «не терпящий отлагательств» следует понимать
как случаи, когда задержка с производством следственного действия может вызвать
отрицательные последствия для уголовного дела. Например, если незамедлительно
не произвести обыск в целях обнаружения и изъятия оружия, может быть совершено
или продолжено тяжкое преступление, или уничтожены ценные сокрытые вещественные
доказательства и т.д.
Производство следственных действий, требующих
судебного решения, по постановлению следователя поставлено под строгий контроль
закона. Так, следователь обязан в течение 24 часов с момента начала
следственного действия уведомить судью и прокурора о производстве следственного
действия. К уведомлению прилагаются копии постановления и протокола о
проведении следственного действия. Судья не позднее 24 часов с момента
получения указанного уведомления и процессуальных документов проверяет
законность принятого решения и соблюдения порядка проведения следственного
действия и выносит постановление о его законности или незаконности. В случае
если судья признает произведённое следственное действие незаконным, все
доказательства, полученные в ходе такого следственного действия, признаются
недопустимыми в соответствии со статьёй 75 УПК РФ (п. 5 ст. 165 УПК РФ).
Конечно, изложенные положения создают следователям
дополнительные сложности, и от этого они не в восторге. Однако закон превыше
всего. Особенно, если речь идёт о Конституции РФ, в соответствии с которой
жилище неприкосновенно (ст. 25). Никто не вправе проникать в жилище против воли
проживающих в нём лиц иначе, как в случаях, установленных федеральным законом,
или на основании судебного решения. В п.п. 4 и 5 ч. 2
ст. 29 УПК РФ нашел свою конкретизацию конституционный принцип
неприкосновенности жилища. Согласно этим нормам суд, в том числе в ходе
досудебного производства, правомочен принимать решение о производстве осмотра
жилища при отсутствии согласия проживающих в нём лиц, а также о производстве
обыска и (или) выемки в жилище.
Часто по уголовным делам производство этих
следственных действий не терпит отлагательств. При возникновении обстоятельств,
не терпящих отлагательств, в п. 5 ст. 165 УПК РФ предусмотрено право
следователя производить осмотр жилища, обыск и выемку в жилище, а также личный
обыск по своему постановлению до получения судебного решения с последующим
уведомлением об этом судьи и прокурора. Судья, прокурор при этом проверяют,
имелась ли действительно ситуация, не терпящая отлагательства, а также не нарушен ли порядок, установленный законом для производства следственного
действия. Какой случай не терпит отлагательств, а какой терпит – решает
следователь. Здесь многое зависит не только от профессиональной
подготовленности следователя, но и от его нравственного состояния, уровня
правосознания и чувства ответственности за выполняемую работу. Проблема
заключается в том, насколько следователь в состоянии преодолеть субъективизм
при принятии решения. Проведение осмотра, выемки, обыска и других следственных
действий, связанных с принуждением, без наличия достаточных снований может
существенно ущемить конституционные права участников следственных действий.
К сожалению, исключительные случаи, не терпящие
отлагательства, закон не называет. Разные авторы в этом качестве приводят
различный перечень обстоятельств.
В качестве исключительных случаев,
дающих право на производство следственных действий без судебного разрешения, в
Комментарии к УПК РФ под редакцией В.Т. Томина и М.П. Полякова (2010 г.)
приведены ситуации, при которых есть достаточные данные полагать, что промедление
с производством соответствующих следственных действий может повлечь: 1)
совершение нового преступления, в частности, убийства или оставления помощи
человека, находящегося в беспомощном
состоянии; 2) уничтожение важного вещественного
доказательства; 3) уничтожение больших материальных или иных ценностей; 4)
исчезновение преступника; 5) совершение
самоубийства.
По вопросу о том, к каким правовым последствиям может
привести установление судьёй факта
отсутствия ситуации, не терпящей отлагательства, для производства следственных
действий без судебного разрешения, в юридической литературе нет единства
взглядов. Так, А.П.
Коротков и А.В. Тимофеев считают, что
если суд придёт к выводу о том, что следователь неправильно оценил
обстоятельства дела как нетерпящие
отлагательства, в силу чего провел обыск без судебной санкции, то при
соблюдении всех других требований УПК РФ
при осуществлении этого следственного действия суд может отреагировать на
решение следователя частным определением, а полученные в результате такого
обыска доказательства признать
допустимыми[37].
По мнению А.Б. Соловьёва, констатация судьёй
отсутствия обстоятельств, могущих
рассматриваться как не терпящие отлагательства, должна автоматически влечь
недопустимость полученных доказательств в силу невыполнения этого обязательного
условия ч. 5 ст. 165 УПК РФ, допускающего возможность производства
следственного действия без получения судебного решения[38].
Процесс доказывания как мыслительная деятельность
подчиняется законам логики. Законы логического мышления успешно используются в
следственной практике при конструировании различных криминалистических версий,
планировании расследования, разработке розыскных мероприятий и тактических приёмов, принятии процессуальных
решений, то есть там, где необходимы строгая логическая последовательность и
обоснованность мыслей и действий. Для того чтобы процесс собирания, проверки и
оценки сведений, имеющих значение для уголовного дела, оказался результативным,
быстрым и экономичным, он должен быть, по меньшей мере, высокоорганизованным.
Содержанием и сущностью этой организованности является выдвижение
криминалистических версий и на их основе дальнейшее планирование расследования.
Криминалистическая версия есть обыкновенное предположение
относительно отдельного обстоятельства (факта) или группы обстоятельств
(фактов), имеющих или могущих иметь значение для дела, указывающее на наличие
этих обстоятельств (фактов), объясняющее их происхождение, содержание и связь
между собой и служащее целям установления объективной истины.
Впервые термин «версия» употреблён авторами учебника
по криминалистике для вузов 1936 г. Б.М. Шавером и
А.И. Винбергом.
Большинство авторов сходится во мнении о том, что
версия является разновидностью гипотезы. Различают научную гипотезу, частную
гипотезу и рабочую гипотезу.
Научная гипотеза – это предположение о закономерностях
развития общества, природы или мышления. Частная гипотеза относится к
какому-либо одному или нескольким фактам, обстоятельствам, явлениям, объясняет
только их. Рабочая гипотеза носит временный характер, является переходным
этапом для дальнейшего поиска или исследования, но касается, как и частная
гипотеза, отдельно взятого факта или группы фактов.
С гносеологической точки зрения версию следует
рассматривать как средство познания истины в судопроизводстве. Сама по себе
версия новых знаний не приносит, новые знания приносит проверка версии. Другими
словами, с версией надо работать, её надо использовать. Проверяя версии,
следователь отбрасывает одни и переходит к другим. Таков путь познания истины.
Если сама версия является результатом индуктивного
умозаключения, то выведение из неё следствий – результат дедукции, построение
дедуктивных умозаключений. И те, и другие умозаключения активно используются в
уголовно-процессуальном доказывании.
Самые простые – это дедуктивные умозаключения. Их
структура включает в себя: а) неизвестное обстоятельство или доказываемый
тезис; б) известное обстоятельство – доказательство или аргумент; в) общее
положение – суждение, связывающее известное с
неизвестным[39].
В.А. Лазарева, так же, как Ю.В. Ивлиев,
в зависимости от типа используемого общего положения (связывающего суждения)
умозаключения делит на условно-категорические и
разделительно-категорические.
Примером условно-категорического умозаключения может
быть следующая ситуация: чтобы на стакане проявился след пальца, надо подержать
его в руке (это общее, не нуждающееся в доказывании положение). А. оставила
след на стакане (это аргумент), следовательно, она держала стакан в руке
(вывод, доказываемое положение).
Разделительно-категорическое умозаключение выглядит
следующим образом: убийство потерпевшего путём отравления могли совершить А. и
К. (доказанное положение, вытекающее из совокупности собранных доказательств).
К. не совершал этого убийства (аргумент, установленный постановлением
следователя о прекращении уголовного преследования в отношении К.).
Следовательно, преступление совершила А.
Такие умозаключения называют условными, поскольку в
качестве большой посылки используются условное суждение «если»: вывод будет
правильным, если правильны посылки, в рассмотренных случаях, если А.
действительно оставила след пальца на стакане, и если К. действительно не
совершил описанного преступления. При соблюдении условия такие умозаключения
приводят к категорическим, единственно возможным выводам. На основе таких
умозаключений может быть установлено алиби (если известно, что лицо было в
определённом месте, то доказано, что оно не было в месте совершения
преступления). В то же время при построении вывода на основе такого
умозаключения возможна так называемая ошибка ложного основания. В приведённых
примерах А. не оставляла пальцевого отпечатка на стакане (вещественное
доказательство было сфальсифицировано), а постановление о прекращении
уголовного преследования об убийстве путём отравления потерпевшего в отношении
К. не отражало реального положения дел.
В доказательственной деятельности следователя, суда
чаще встречаются умозаключения, позволяющие сформулировать лишь правдоподобный,
вероятный вывод. Например, для того чтобы совершить преступление, нужно
находиться в месте его совершения. Установлено, что А. была на месте
преступления, возможный вывод: А. могла совершить это преступление. Таким же
образом может быть сделан вывод о возможности совершения этого преступления и
К., поскольку он тоже был на этом месте, а также вывод о том, что преступление
могли совершить оба. Правдоподобные выводы могут быть сделаны также из
доказательств, конкурирующих между собой, но не исключающих друг друга,
например, у обвиняемого нет алиби на момент совершения
преступления он не был ни дома, ни на работе. Совокупность таких косвенных доказательств позволяет обоснованно предположить, что обвиняемый был
на месте совершения преступления. Каждое новое доказательство, исключающее его
пребывание в других местах, повышает степень надёжности и правдоподобия вывода.
Таким образом, вывод о совершении преступления
определённым лицом есть разновидность индуктивного умозаключения. По мере
накопления косвенных доказательств растёт степень вероятности связи этих
доказательств с доказываемым обстоятельством и между собой.
Психологические особенности характерны субъектам любой
деятельности. Субъекты уголовно-процессуального доказывания не свободны от
эмоциональных переживаний, стрессовых ситуаций, экстремального преодоления и
нейтрализации противодействия лиц, заинтересованных в прекращении уголовного
преследования.
Дознание и следствие, как правило, протекают в
условиях перманентного дефицита времени и систематического контроля со стороны
руководителя. С другой стороны, ни один преступник не станет добровольно подвергаться уголовной ответственности, а, стало быть,
предпринимает попытки уклониться от неё. Плюс к этому – прокурор со своей
надзорной функцией и потерпевший, процессуальные права которого с каждым годом
расширяются. Всё это в комплексе создаёт экстремальную психологическую
ситуацию, которая, конечно, влияет на состояние следователя и качество
предварительного расследования.
В связи с вышеизложенным,
есть необходимость рассмотреть некоторые
вопросы психологии доказывания.
Прежде всего надо отметить,
что процесс доказывания осуществляется в условиях тактического риска и информационной
неопределённости. Как признано в литературе, большинство преступлений, особенно
тяжких, совершается в условиях глубокой конспирации. О преступлении знают
только самые приближённые лица, соисполнители. Поэтому одной из неотъемлемых
задач является устранение или хотя бы существенное ослабление информационной
неопределённости, получение сведений, на основе которых можно составить хотя бы
общее преставление о событии и его участниках.
Специфика процесса доказывания определяется рядом
следующих положений. Во-первых, следователь − фигура процессуально
самостоятельная. Не изменяя этому правилу, действующий уголовно-процессуальный
закон наделил следователя широкими властными полномочиями. Так, в соответствии
с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь самостоятельно направляет ход
расследования, принимает решения о производстве следственных и иных
процессуальных действий (за исключением случаев, предусматривающих
необходимость получения судебного решения или разрешения руководителя
следственного органа).
Во-вторых, по роду своей
деятельности следователь один из первых лицом к лицу сталкивается с
преступником и порой встречает активное противодействие со стороны
заинтересованных (близких) лиц, и от того, насколько быстро и адекватно он
реагирует на подобные факты, зависят судьба уголовного дела и реализация
участниками уголовного процесса своих прав на защиту законных интересов.
В-третьих, уголовно-процессуальный закон именно
следователю доверяет борьбу с тяжкими и особо тяжкими преступлениями и тем
самым констатирует высокий уровень его квалификации, опытности.
Все эти положения приобретают особое значение еще и потому, что
рассматриваемая деятельность протекает в специфической сфере общественных
отношений, где наиболее важные права человека (право на жизнь, свободу, личную
неприкосновенность и др.) могут быть очень ощутимо затронуты. Так, в ходе
производства по уголовному делу могут применяться достаточно жесткие формы
государственного принуждения; от исхода расследования и разрешения уголовных
дел зависят доброе имя, честь и достоинство гражданина, его свобода и
благополучие.
Именно поэтому к следователю и выполняемой им
деятельности предъявляются высокие нравственные требования. Принципиальность,
честность, осознание общественной значимости своей деятельности и ее
результатов, полное подчинение своей деятельности закону, соблюдение прав и
законных интересов участвующих в деле лиц — важнейшие среди них. Однако широта
властных полномочий, сосредоточенных в руках следователя, не обладающего
высоким уровнем правосознания, юридической культуры, чувством профессионального
и нравственного долга, может породить злоупотребления этими правами. Примеров
такого рода в следственной практике немало. Например, в Хасавюртовский
городской суд поступила жалоба в порядке ст. 53, 123 и 125 УПК РФ на незаконные
действия следователей ОВД г. Хасавюрта. Из данных жалобы следует, что
16.09.2006 г. работниками милиции был задержан гражданин М. Согласно
заключенному с братом подзащитного соглашению 19.09.2006 г. к делу был
привлечен защитник. Однако долгое время адвокат не мог встретиться со своим
подзащитным благодаря действиям следователя, который вместе с работниками УБОП
г. Хасавюрта насильственно укрывал М. в одном из помещений здания[40].
Усугубляется это положение еще и тем, что в главе 6
действующего уголовно-процессуального закона следователь отнесен к участникам
процесса со стороны обвинения. Отнесение следователя к стороне обвинения уже не только
гипотетически, но и практически способствует проявлению обвинительного уклона в
его деятельности. Вместе с тем нравственный смысл процессуального статуса
следователя не сводится лишь к уголовному преследованию и обвинению
подозреваемых, обвиняемых. Как правильно считают некоторые процессуалисты, «в
деятельности следователя сочетаются все три основные процессуальные функции –
уголовное преследование и обвинение, защита и разрешение дела»[41].
Следователь обязан осуществлять все
следственные и иные процессуальные действия, направленные не только на
раскрытие преступления и уголовное преследование лица, его совершившего, но и
на выявление всех иных обстоятельств, имеющих значение по делу, обеспечить
права всех участников процесса, в том числе подозреваемого, обвиняемого,
потерпевшего, гражданского истца и др. Это следует из ст. 6 УПК РФ, в равной мере
требующей обеспечения как защиты
прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступления, так и защиты
личности от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения ее прав и
свобод.
Между тем, как убедительно показывает практика,
следователи в большинстве случаев достаточно однобоко
подходят к расследованию уголовных дел. Это проявляется в приверженности
следователя на протяжении всего следствия лишь к одной, выдвинутой в самом
начале версии. Такой односторонний подход лишает следствие таких важных
нравственных характеристик, как всесторонность и объективность. Как правильно
отмечает Ю.В. Кореневский следователь, «в результате
одностороннего подхода к делу недостаточно тщательно и критически проверяет
свои предположения; не придает должного значения проверке объяснений
обвиняемого; не исследует обстоятельств, которые не укладываются в версию
обвинения, которые (по крайней мере, с первого взгляда) противоречат ранее
полученным данным; не проверяет иных, помимо избранной
им, версий»[42]. Так, например, следователь
К. при допросе обвиняемого заявила, что она приложит все усилия для того, чтобы
посадить его в тюрьму. На протяжении всего хода следствия следователь вела
следствие поверхностно, необъективно. Ходатайства о вызове свидетелей и
производстве других следственных действий немотивированно отклонялись[43]. Результатом
необъективного, однобокого расследования явились следственные и судебные
ошибки.
Не иначе как к нарушениям объективности и
всесторонности можно отнести еще встречающиеся сегодня факты, когда обвиняемый
и его защитник (если последний участвует в деле) лишаются возможности
ознакомиться со всеми материалами дела, им отказывают в удовлетворении заявленных ходатайств.
Согласно части 2 статьи 159 УПК РФ защитнику и другим
участникам уголовного процесса не может быть отказано в допросе свидетелей,
производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если
обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для
уголовного дела. Отнесение права оценивать значимость для уголовного дела
представляемых стороной защиты доказательств к стороне
обвинения сводит на нет вышеупомянутые положения закона. Разрешение ходатайства
защитника или другого лица со стороны защиты ставится в зависимость от
усмотрения лица, в производстве которого находится дело. К сожалению, УПК РФ не
предусматривает необходимость и обязанность следователя обосновывать и
мотивировать принимаемое по ходатайству решение (ст. 122, 159 УПК РФ).
Таким образом, приобретут ли представленные стороной
защиты материалы и информация характер доказательств по уголовному делу и
станут ли они предметом рассмотрения в состязательном судебном разбирательстве,
во многом зависит от должностного лица, ведущего следствие. В
том случае, когда собранная стороной защиты информация или испрашиваемое
следственное действие противоречит убеждению следователя (дознавателя) в
виновности лица, он может отказать в удовлетворении ходатайства[44]. Например, в ходе
предварительного расследования дела по обвинению Г. по ч. 1 ст. 228.1, п.
"б" ч. 2 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, 228.1 УК РФ защитник заявил
ходатайство о проведении очной ставки между обвиняемым и свидетелями.
Следователь в удовлетворении ходатайства отказал, мотивируя свое постановление
следующим: «Исходя из материалов уголовного дела, следствие приходит к выводу,
что вина Г. доказана всеми имеющимися материалами уголовного дела в полном
объеме и проведения очной ставки в рамках уголовного дела между обвиняемым Г. и
свидетелями не требуется»[45].
Получается, что реализация функции защиты на стадии
предварительного расследования определенно зависит от квалификации и
нравственного уровня должностных лиц, ведущих расследование дела. Эти качества
личности указанных лиц, к сожалению, далеко не всегда отличаются высоким
уровнем. Аналогичное мнение встречается и в юридической литературе[46].
Рассматриваемая проблема имеет и другую, вполне
очевидную сторону, тесно связанную с нравственными устоями взаимоотношений
следователя и защитника. Если защитник сговорчив, менее требователен, не
проявляет принципиальности по мелочам, то он может рассчитывать на вполне
«льготные» условия при реализации своих процессуальных прав. Доверительные
беседы с адвокатами позволяют констатировать тот бесспорный факт, что между отдельными
следователями и адвокатами существуют коррупционные связи. Механизм
коррупции сводится к следующему: а) в случаях, предусмотренных ст. 51 УПК РФ,
обязательного участия защитника в уголовном деле следователи приглашают для
участия в делах, находящихся в их производстве, одних и тех же адвокатов, б)
последние, в свою очередь, закрывают глаза на некоторые нарушения
процессуальных норм, допускаемые следователями при производстве по уголовным
делам, в) защитники иногда могут просто подписать тот или иной процессуальный
документ, представленный следователем, без предварительного ознакомления, если
даже это во вред подзащитному,
г) следователи часто рекомендуют подозреваемым или обвиняемым того или иного
адвоката из среды «своих», прикрывая такого рода протекцию высоким
профессионализмом. Встречаются и другие формы коррупционного взаимодействия
следователя и защитника при производстве по уголовным делам.
Решение проблемы профессиональной и нравственной
подготовки следователей должно начинаться с вопроса: кто может работать
следователем и как отбирать кандидатов на учёбу[47].
Как известно, система подготовки специалистов во
многих областях знаний, в том числе и в юриспруденции, включает три элемента:
обучающего, средства обучения и обучаемого. Практическая деятельность в вузах,
направлена преимущественно на совершенствование средств обучения. Средства
обучения, несомненно, важны, но все-таки главное − не методы обучения, а
человек, его интерес, направленность на получение знаний, ориентация на
формирование личности с высокой нравственностью. Целеполагание – основа
жизнедеятельности человека и обучение не являются исключением из этого[48].
К сожалению, после развала советской системы
образования в высшие учебные заведения принимаются все желающие, без разбору.
Поскольку конкурсного отбора нет, то на юридические специальности поступают, в
большинстве своем, выпускники школ, неспособные одолеть в вузах технические
специальности. В результате в многочисленных коммерческих
вузах и на юридических факультетах государственных вузов обучается большое
количество студентов, не имеющих ни малейшего интереса к правоохранительной
деятельности и желания активно участвовать в борьбе с преступностью. 50 %
опрошенных нами студентов выпускных курсов юридических факультетов
Дагестанского государственного университета и
Дагестанского государственного педагогического университета отмечают,
что их родители платили деньги за прием в школу, за поступление в вуз,
за продолжение обучения в вузе. Значительная часть из них заявила, что после
получения диплома не собирается связывать свою жизнь с правоохранительной или
правоприменительной деятельностью. Отдельные студенты откровенно рассуждают о
том, что трудоустройство и карьерный рост в правоохранительных
органах и судебной системе являются непосильной ношей для их родителей – уж со
слишком большими взятками связан такой выбор в нашем коррумпированном обществе.
Легче заняться коммерцией в форме «купи-продай» и как-то помочь теперь уже и
своим родителям.
Таким образом, с учетом отмеченного, можно сказать,
что профессиональная и нравственная подготовка следователей имеет большое
значение в следственной работе, от качества которой прямо зависят вся
правоохранительная деятельность государства и эффективность правосудия. От
того, насколько компетентно действовал следователь и насколько в его
деятельности предпочтительны интересы общества и государства, а не личный или
корыстный интерес, зависит успех всего государственного аппарата в борьбе с
преступностью.
С точки зрения профессиональной
подготовки в вузе, студентам, которые готовятся стать после окончания обучения
следователями, дознавателями, необходимо прививать такие неотъемлемые качества,
как общительность, выдержка, наблюдательность, умение концентрировать внимание,
способность быстро обобщать информацию и выделять из ряда обстоятельств
главное, выработка творческого мышления при подходе к решению нестандартных
задач, целеустремленность, настойчивость и др. В связи с этим в литературе
совершенно справедливо подчеркивается,
что в качестве одного из критериев профессионализма следователя должно
рассматриваться обязательное наличие психологических компонентов,
обеспечивающих максимальную эффективность его деятельности[49].
А психологические компоненты одними теоретическими знаниями выработать
невозможно, нужны практические навыки общения с подследственными. Студенты
гражданских вузов не очень охотно проходят и положенную им по учебной программе
практику со следователями, тем более, если они не готовятся посвящать свою
трудовую деятельность следственной работе.
Правда, по дисциплинам гражданско-правового цикла вузы
нашли выход путем создания «юридических клиник», в которых студенты под
руководством преподавателей решают не выдуманные или устаревшие юридические
казусы, оказывают непосредственную юридическую помощь нуждающимся, занимаясь
реальными, еще не разрешенными делами. Такая «юридическая клиника» в
Дагестанском государственном университете функционирует уже многие годы, и
результаты ее деятельности не уступают профессиональным адвокатским конторам.
Ввиду того, что за последние годы в городах России
юридических учебных подразделений «расплодилось» много, в правоохранительных
органах нет возможности организации обучения и приобретения практических
навыков. В советский период на юридических факультетах средних городов России
обучалось не более 100 студентов на курсе, а ныне – 300−350. Только в
городе Махачкале юристов готовят в четырех государственных вузах, шести
филиалах иногородних вузов. Словом, это тысячи и тысячи выпускников ежегодно. Их распределение по
правоохранительным органам для прохождения производственной преддипломной
практики стало весьма затруднительным. На базах практики к ним сложилось
соответствующее отношение.
Как представляется, для поднятия нравственного уровня
выпускников-юристов, необходимо вводить в учебные планы образовательных
учреждений специализированные курсы, как-то: «Этика юриста», «Этика
следственной работы», «Проблемы противодействия коррупции в правоохранительных
органах», «Проблемы противодействия коррупции в судебной системе», «Проблемы противодействия коррупции в
образовательных учреждениях», «Проблемы противодействия коррупции в органах
государственной власти» и др.
Следователь не может мириться с нарушением законов,
прав человека, интересов общества и государства. Он должен стоять на страже
законности, не допускать компромиссов, сделок с
совестью, не поддаваться никакому влиянию. Для этого недостаточно одного
лишь профессионализма, необходимы еще и соответствующие нравственные качества.
Вопросы для
самоконтроля
1.
Что такое
доказывание в уголовном процессе?
2.
Сформулируйте
цель доказывания в уголовном процессе?
3.
Какова связь доказывания в уголовном процессе
с философской теорией познания?
4.
Перечислите
субъекты доказывания в уголовном процессе?
5.
Как
классифицируются субъекты доказывания?
6.
Каково место
руководителя следственного органа в системе субъектов доказывания в уголовном
процессе?
7.
Следователь и
дознаватель в системе субъектов доказывания в уголовном процессе?
8.
Место прокурора в
системе субъектов доказывания в уголовном процессе?
9.
Суд в системе
субъектов доказывания в уголовном процессе?
10. Защитник и
обвиняемый в системе субъектов доказывания в уголовном процессе?
11. Что такое
предмет доказывания в уголовном процессе?
12. Что такое
пределы доказывания в уголовном процессе?
13. Каковы стадии
(элементы) доказывания в уголовном процессе?
14. Что такое
собирание доказательств?
15. Что такое
проверка доказательств?
16. Что такое
оценка доказательств?
17. Какова связь
доказывания с законами логики?
18. Какова связь
криминалистических версий с доказыванием в уголовном процессе?
Литература:
1.
Белкин А.Р.
Теория доказывания в уголовном
судопроизводстве. М. 2007.
2.
Курс
уголовного процесса / Под ред. Л. В. Головко. М.:
Статут. 2017.
3.
Лазарева
В. А. Доказывание в уголовном процессе : учебник для бакалавриата и
магистратуры / В. А. Лазарева. 6-е изд.,
перераб. и доп.
М. : Издательство Юрайт, 2017.
4.
Лупинская П.А.
Уголовно-процессуальное право // Отв. Ред. П.А. Лупинская.
М.: Изд. «Юрист», 2011.
5.
Некрасов
С. В. Особенности использования доказательств в уголовном процессе. М.: Юрлитинформ. 2013.
6.
Резник
Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М., 1977.
7.
Рустамов
Х. У. Генезис статуса свидетеля в уголовном процессе. Махачкала: АЛЕФ (ИП
Овчинников М. А.), 2017.
8.
Семенцов
В.А., Белохортов И.И. Оценка доказательств чудом
первой инстанции по уголовному делу. Изд-во «Юрлитинформ».
М. 2012.
9.
Соловьёв
А.Б. Проблемные вопросы доказывания, возникающие в процессе расследования
преступлений при применении УПК РФ. М. Изд. «Юрлитинформ».
2008.
10.
Уголовно-процессуальное
право. Актуальные проблемы теории и практики. Учебник для магистрантов / под
ред. В. А. Лазаревой, А. А. Тарасова. – 2-е изд., перераб.
и доп. – М.: Издательство Юрайт, 2014.
11.
Шейфер С.А.
Доказательства и доказывание по уголовным делам. М. НОРМА. 2010.
12.
Эйсман А.А. Логика
доказывания. М., Юрид. лит. 1971.
[1] См.: Строгович
М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1971. Т.I. С.298–299; Савицкий
В.М. Государственное обвинение в суде. М., 1971. С.156–158; Алексеев С.С. Проблемы теории права.
Свердловск, 1973. Т.2. С.247, 248.
[2] Шейфер С.А.
Доказательства и доказывание по уголовным делам. М.: Норма, 2010.
[3] Лузгин И.М.
Расследование как процесс познания. М.: ВШ МВД СССР, 1969. С.21, 22; Домбровский Р.Г. Логика и теория судебных
доказательств. Иркутск: ИГУ, 1982. С.18.
[4] См.: Савицкий
В.М. Указ. раб. С.160; Алексеев С.С. Указ.
раб. С.250.
[5] Лазарева В.А.
Доказывание в уголовном процессе. М.: Высшее образование, 2009. С.42, 43.
[6] Строгович М.С.
Курс советского уголовного процесса. Т.1. С.296.
[7] См.: Лазарева
В.А. Указ. раб. С.41–42; Шейфер С.А. Указ. раб. С.23; Копнин П.В.
Гносеологические и логические основы науки. М., 1974. С.159 и др.
[8] См.: Шейфер С.А. Указ. раб.
[9] Такие попытки предпринимаются. В частности, см.: Татаров Л.А. Методические и методологические
проблемы доказывания обстоятельств преступления: Автореф. дис. … канд. юрид наук. Ростов н/Д, 2006. С.8,
13.
[10] См.: Лазарева
В.А. Влияние состязательности уголовного судопроизводства на понятия теории
доказательств // Юридический аналитический журнал. Самара, 2006. №1. С. 14.
[11] См.: Лазарева
В.А. Проблемы доказывания в современном уголовном процессе России. Самара,
2007. С.37, 43.
[12] Впервые этот термин ввел в научный оборот С.А. Шейфер. См.: Шейфер С.А. Сущность
и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе. М., 1972. С.
7, 15, 16 и далее.
[13] См.: Шейфер С.А.
Доказательства и доказывание по уголовным делам. М.: Норма ИНФРА–М, 2010. С.
33–34.
[14] Соловьёв А.Б.
Проблемные вопросы доказывания, возникающие в процессе расследования
преступлений при применении УПК РФ. М.: «Юрлитинформ»,
2008. С.73.
[15] По этому поводу см.: Соловьёв А.Б. Указ. раб.
С.86–89; Лазарева В.А. Указ. раб. С.101 и др.; Шейфер С.А. Указ. раб. С.141 и др.
[16] Лазарева В.А.
Указ. раб. С.115.
[17] См.: Лупинская П.А.
Уголовно-процессуальное право / Отв. ред. П.А. Лупинская.
М.: «Юрист», 2011. С.221.
[18] См.: Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д. Бойкова, И.И.
Карпеца. М.: Юрид. лит., 1989.
С.543.
[19] Соловьёв А.Б.
Проблемные вопросы доказывания, возникающие в процессе расследования
преступлений при применении УПК РФ. М.: «Юрлитинформ»,
2008. С.57.
[20] См.: Уголовно-процессуальное право Российской
Федерации: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв.
ред. проф. И.Л. Петрухин. М.: «Проспект», 2006. С.186.
[21] См.: Соловьёв
А.Б. Указ. раб. С.59.
[22] См.: Белкин
А.Р. Теория доказательств. М.: «Норма», 1999. С.187.
[23] См.: Уголовный процесс / Под
ред. Н.С. Алексеева, В.З. Лукашевича, П.С. Элькинд. М., 1972. С.153.
[24] См.: Лазарева
В.А. Указ. раб. С.141.
[25] Фаткуллин Ф.Н.
Общие проблемы процессуального доказывания. Казань: Казанский университет,
1976. С.10, 13.
[26] См.: Теория доказательств в советском уголовном
процессе / Под ред. Н.В. Жогина.
М.: Юрид. лит., 1973. С.29 и
др.
[27] См.: Белкин А.Р.
Указ. раб. С.77–78.
[28] См.: Белкин
Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Сущность и методы. М.:
Наука, 1966. С.48; Кореневский Ю.В. Доказыванию в уголовном процессе
(закон, теория, практика) // Доказывание в уголовном процессе: традиции и
современность / Под ред. В.А. Власихина. М.: Юристъ, 2000. С.123–126; Белкин А.Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М.:
НОРМА, 2007. С.232–276.
[29] См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу
Российской Федерации / Под ред. В.Т. Томина и М.П.
Полякова. 4-е изд. М.: ЮРАЙТ, 2010. С.311, 312.
[30] См.: Лазарева
В.А. Указ. раб. С.65.
[31] См.: Резник Г.М.
Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М., 2004. С.62, 63.
[32] О применении судами норм Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5
марта 2004 г. № 1 П-4 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. №5. С.9.
[33] См.: Семенцов
В.А., Белохортов И.И. Оценка доказательств судом первой
инстанции по уголовному делу. М.: «Юрлитинформ»,
2012. С. 89, 90.
[34] Подробно об этом см.: Семенцов В.А., Белохортов И.И. Указ. соч. С.47−119.
[35] Данное положение имело место в УПК РСФСР.
[36] См., например: Соловьёв
А.Б. Указ. раб. С. 91,
92.
[37] См.: Коротков
А.П., Тимофеев А.В. Прокурорско-следственная практика применения УПК РФ.
М.: «Экзамен», 2005. С.288.
[38] См.: Соловьёв
А.Б. Указ. соч. С.107.
[39] См.: Эйсман А.А. Логика
доказывания. М.: Юрид. лит., 1971.
С.57.
[40] Уголовное дело № 3212 в отношении Мажидова
Б.С. Жалоба в порядке ст. 53, 123 и 125 УПК РФ на незаконные действия и
бездействие работников прокуратуры и милиции г. Хасавюрт // Архив
Хасавюртовского городского суда за 2005 г.
[41] Строгович М.С.
Курс советского уголовного процесса. Т.1. М.: Наука, 1986. С.226.
[42] Кореневский Ю.В.
Проблемы судебной этики. М.: Наука, 1974. С.159.
[43] Уголовное дело № 2972 по обвинению М. по ч. 1 ст. 111
УК РФ // Архив Ленинского районного суда г. Махачкала за 2005 г.
[44] Склизков А.Н.
Взаимодействие сторон уголовного судопроизводства на стадии предварительного
расследования // Законность. 2007. №3. С.52.
[45] Уголовное дело № 1-724 в отношении Г. // Архив
Советского районного суда г. Махачкала за 2005 год.
[46] Склизков А.Н.
Указ. соч. С.53.
[47] См.: Основные виды деятельности и
психологическая пригодность к службе в
системе органов внутренних дел. М., 1997. С.110.
[48] См.: Бахин В.П., Карпов Н.С.
Материалы к изучению практики борьбы с
преступность. Киев, 2007. С.362.
[49] См.: Молоканова
А.В. О психологическом содержании профессионального становления следователя
в высшем образовательном учреждении МВД
России // Следователь. 1999. №5. С.58.