2.1. Показания подозреваемого,
обвиняемого
2.2. Показания свидетеля, потерпевшего
2.3. Заключения и показания эксперта,
специалиста
2.4. Вещественные доказательства
2.5. Протоколы следственных и судебных
действий
В результате изучения данной главы студент должен:
– знать нормы УПК РФ, в которых закреплено содержание доказательств,
встречающиеся в этих нормах противоречия, запреты, дозволения и ответственность;
– уметь анализировать нормы, раскрывающие содержание доказательств,
сопоставлять их друг с другом и давать соответствующую оценку;
– владеть приемами сопоставления доказательств, их оценки, выявления
свойств и признаков уголовно-процессуальных доказательств.
Ключевые
термины: уголовное
судопроизводство, доказывание, доказательство, виды доказательств, сведения,
факты, информация, данные, классификация доказательств.
Как известно, законодатель
в ч. 2 ст. 74 УПК РФ одновременно перечисляет все возможные виды доказательств
по уголовному делу и указывает на их источники, т. е. соединяет содержание и
форму доказательств. То же самое сделано в статьях 76, 77–84 УПК РФ, где
раскрываются понятия отдельных видов доказательств. Правильно ли законодатель
подошел к данному вопросу?
Проанализируем ситуацию
путем сравнения действующих норм статей 77, 76, 77 и др. УПК РФ.
В пункте 1 части 2 ст. 77
УПК РФ указано, что в качестве доказательств допускаются показания
подозреваемого, обвиняемого. А в ст. 76 УПК РФ сказано, что показания
подозреваемого – это сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе
досудебного производства в соответствии с требованиями статей 187–190 УПК РФ, а
в статье 77 УПК РФ – показания обвиняемого – сведения, сообщенные им на
допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в
суде в соответствии с требованиями статей 173, 174, 187–190 и 275 УПК РФ.
Сравнение этих формулировок
показывает явное несоответствие между способом существования содержания и самим
содержанием доказательств. Дело в том, что показания подозреваемого,
обвиняемого по имеющейся законодательной трактовке могут образовывать сведения,
явно выходящие за пределы знаний об обстоятельствах предмета доказывания[1].
В связи с тем, что, как
указывается в статьях УПК РФ, показания подозреваемого, обвиняемого – это
сведения, сообщенные ими на допросе, то это могут быть самые различные сведения,
в том числе: а) как имеющие отношение к расследуемому уголовному делу, б) так и
не имеющие отношения к установлению предмета доказывания. Например, в ходе
допроса подозреваемый (обвиняемый) наряду с показаниями об обстоятельствах
совершенного преступления сообщил также о своих прежних судимостях, об
обстоятельствах, исключающих участие в производстве по уголовному делу
защитника и т. д. В связи со сказанным в литературе высказана точка зрения, в
соответствии с которой в содержании показаний следует различать сведения,
устанавливающие наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию по
уголовному делу, и сведения, необходимые для обоснования исключительно
процессуальных обстоятельств дела.
В
науке уголовного процесса отмечается, что содержание показаний может быть самым
различным. Это те реальные сведения, предположения, взгляды, которые содержатся
в показаниях. По этой причине понятия «предмет» и «содержание показания» могут
существенно отличаться друг от друга. М.С. Строгович писал, что лицо,
привлеченное к уголовной ответственности, по-разному реагирует на этот факт, с
какими-то обвинениями соглашается, против других возражает, выдвигает свои
оправдательные аргументы, смягчающие ответственность. Однако все это входит в
содержание показаний[2].
Вместе с тем не все сведения проливают свет на обстоятельства, входящие в
предмет доказывания по уголовному делу.
Таким образом,
процессуальная форма и содержание таких доказательств, как показания
подозреваемого, обвиняемого должны быть ограничены только сведениями, на
основании которых возможно установление наличия или отсутствия обстоятельств,
подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных
обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Указанные сведения должны
отвечать всем признакам понятия уголовно-процессуальных доказательств.
Например, одним из районных
судов г. Москвы
гр. С. признана виновной в уклонении от уплаты налогов
(ч. 2 ст. 198 УК РФ). Суд при этом сослался на договор купли-продажи акций, акт
документальной проверки соблюдения налогового законодательства, решение
государственной налоговой инспекции о взыскании с гр. С. начисленного налога и
штрафа. В ходе предварительного следствия и судебного заседания подсудимая
давала противоречивые показания относительно размера полученного дохода, с
которого должен быть удержан налог. На допросах в ходе предварительного
следствия она заявляла, что ее доход составил
150 тыс. рублей. Согласно ее показаниям, в судебном заседании она договорилась
о продаже акций на 150 тыс. рублей, но реально получила только 30 тыс. рублей,
остальные деньги ей обещали передать позже, но не передали.
Заместитель председателя
Верховного Суда РФ направил протест в Президиум Московского городского суда,
который протест удовлетворил и приговор отменил. В основе такого решения лежал
факт о ненадлежащей проверке судом размера дохода, полученного С., и
соответственного налога, подлежащего удержанию. Это имеет существенное значение
для решения вопроса о наличии в действиях подсудимой состава преступления –
уклонение от уплаты налогов. Суд же не выяснил причины противоречий в
показаниях С. Ссылка суда на договор не является убедительным доказательством
получения ею 150 тыс. рублей дохода. Факт исполнения данного договора судом не
установлен.
Поскольку нарушение судом
требований уголовно-процессуального закона, выразившееся в неполном,
одностороннем исследовании обстоятельств дела, влияет на правильность решения,
приговор суда подлежит отмене, а дело – направлению на новое расследование[3].
Все изложенное позволяет
утверждать, что при получении в ходе допроса подозреваемого или обвиняемого
сведений различного характера в качестве доказательств должны допускаться
только показания, в которых содержится информация об обстоятельствах,
подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных
обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Все остальные сведения,
сообщенные в ходе допроса, к числу доказательств не относятся, и их нельзя
использовать в качестве таковых.
В связи с изложенным как в
теории, так и на практике очень остро встает вопрос о границах предмета
показаний подозреваемого, обвиняемого.
Предмет
показаний подозреваемого, обвиняемого, в зависимости от того, с чьей точки
зрения посмотреть, может различаться. Следователь, проводя допрос
подозреваемого, ставит целью максимально приблизиться к истине, проверить
доводы, устранить противоречия, обеспечить возможность предъявить обвинение.
Подозреваемый, давая показания, стремится максимально отдалиться от истины,
всеми возможными путями снять с себя подозрения, сократить объём возможного
обвинения, приводит как можно больше извинительных мотивов, чтобы облегчить
свою участь. Поэтому предмет показаний подозреваемого шире, чем обстоятельства
расследуемого преступления. Подозреваемый в предмет показаний может включить
любые обстоятельства, которые способны обеспечить ему средство защиты. Задача
следователя – не допустить расширительного толкования показаний подозреваемого,
для чего необходимо своевременно разъяснить ему, в совершении какого
преступления он подозревается.
Специфика показаний
обвиняемого, так же, как показаний подозреваемого, определяется особенностями
субъекта, отвечающего по предъявленному обвинению, т. е. защищающегося от него[4].
Обвиняемым является лицо, в отношении которого вынесено постановление о
привлечении его в качестве обвиняемого или вынесен обвинительный акт. По делам,
по которым проведено дознание, показания обвиняемого в деле появляются, как
правило, только в судебном разбирательстве, так как вынесение обвинительного
акта совпадает с периодом окончания предварительного расследования и
направления дела в суд. Лишь в исключительных случаях, когда к подозреваемому
применена мера пресечения – содержание под стражей, а в 10-дневный срок
обвинительный акт не составлен, дознаватель может предъявить ему обвинение и
допросить в качестве обвиняемого в общем порядке, предусмотренном гл. 23 УПК
РФ, после чего производство дознания продолжается либо данная мера пресечения
отменяется (ч. 3 ст. 224 в ред. Федерального закона от 06.06.2007 № 90-ФЗ).
Относительно объема
предмета показаний всё, что сказано выше о предмете показаний подозреваемого, в
полной мере относится и к обвиняемому. Показания обвиняемого являются
одновременно и видом доказательств, и средством защиты от предъявленного лицу
обвинения.
Формирование предмета
показаний обвиняемого происходит намного легче, чем предмета показаний
подозреваемого. Он базируется на показаниях подозреваемого и обусловлен
содержанием постановления о привлечении подозреваемого в качестве обвиняемого.
Предмет показаний обвиняемого ограничен содержанием предъявленного ему
обвинения, поэтому предъявление обвинения всегда предшествует допросу
обвиняемого, в том числе и в суде: судебное следствие начинается с изложения
государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения (ч. 1 ст. 273
УПК РФ), а по делам частного обвинения – с изложения заявления частным
обвинителем или его представителем (ч. 5 ст. 321 УПК РФ).
Данное изложение, конечно,
не лишает обвиняемого права давать показания обо всех подлежащих доказыванию и
имеющих, с его точки зрения, значение для дела обстоятельствах, строить свои
версии и предположения, давать оценку имеющимся в деле доказательствам.
Особо следует сказать о
признании вины в структуре показаний обвиняемого. Согласно ч. 2 ст. 173, ч. 2
ст. 273 УПК РФ допрос обвиняемого, подсудимого начинается с вопроса о том,
признает ли он себя виновным, желает ли давать показания по существу
предъявленного обвинения или выразить своё отношение к предъявленному
обвинению. Дальнейший допрос обвиняемого, подсудимого строится, уже исходя из
ответа на поставленный вопрос. В случае отрицания вины сторона обвинения
предпринимает усиленные меры по обоснованию предъявленного обвинения, а в
случае признания вины сторона защиты использует это обстоятельство для
укрепления своей позиции.
Вместе с тем в
следственно-судебной практике недопустимо шельмование на основе признания лицом
вины. Хотя перегибы имели и имеют место. Следователи продолжают идти по пути
наименьшего сопротивления. Самый простой и эффективный способ раскрытия
преступления – получение прямого обвинительного доказательства, т. е. признания
обвиняемого в совершении преступления. Ради достижения этой цели, как
справедливо указывает В.А. Лазарева, органы расследования изобретают различные
ухищрения, не останавливаясь порой перед нарушением закона[5].
Однако такая порочная практика расследования дел привела к появлению
соответствующих мер противодействия. Изучение уголовных дел о терроризме в
Дагестане показывает, что почти все подсудимые в суде отказываются от ранее
данных показаний на предварительном следствии, ссылаясь на применение к ним
недозволенных методов ведения расследования.
Придание исключительного
значения признанию вины как виду доказательства имеет свою историю. В период
господства теории формальных доказательств признание вины рассматривалось в
качестве «царицы доказательств», как предпочтительное, совершенное
доказательство. В годы Советской власти, в период массовых репрессий под
влиянием взглядов А.Я. Вышинского, в то время Генерального прокурора СССР,
считавшего, что признание вины обвиняемым является основным решающим
доказательством, уголовные дела в массовом порядке проходили так называемые
судебные инстанции и заканчивались вынесением приговоров к самым суровым
наказаниям.
Наглядным примером к
изложенной ситуации может служить одно из множества уголовных того времени по
обвинению Р. М. в измене Родине (ст. 58 п. «а» УК РСФСР
В
Переоценка
доказательственного значения признания обвиняемым своей вины в следственной и
судебной практике имеет место и сейчас, хотя, может быть, не в таких размерах и
не в таких вопиющих случаях, как раньше. Об этом свидетельствует
законодательная формулировка ч. 2 ст. 77 УПК РФ, согласно которой признание
обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу
обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по
уголовному делу доказательств. Данное правило имеет большое превентивное
значение, поскольку адресовано исключительно правоохранителю в целях недопущения
судебных ошибок.
К самому признанию вины
закон тоже выдвигает определенные требования: во-первых, признание вины должно
быть сделано без какого-либо давления на обвиняемого, т. е. добровольно.
Во-вторых, дача показания для обвиняемого является его правом, а не
обязанностью, в связи с этим п. 3
ч. 4 ст. 47 УПК РФ предусматривает, что при согласии обвиняемого дать показания
он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в
качестве доказательства по уголовному делу, в том числе и при последующем
отказе от этих показаний, за исключением случая, предусмотренного п. 1 ч. 2 ст.
75 УПК РФ. В-третьих, участие в допросе защитника обвиняемого означает, что
лицо давало показания, будучи осведомлено о своих правах, в том числе и о праве
отказаться от дачи показаний, без каких-либо неблагоприятных правовых
последствий в случае признания вины. Показания обвиняемого, полученные в
отсутствие защитника, не могут быть признаны допустимым доказательством, даже
когда обвиняемый отказался от помощи защитника, если обвиняемый впоследствии
откажется их подтверждать. Данное правило многим практическим работникам,
конечно, не нравится. К тому же закон дополнительно предусмотрел гарантию
самого права подозреваемого, обвиняемого отказаться от дачи показаний. В случае
отказа обвиняемого от дачи показаний он может быть повторно допрошен лишь по
его просьбе (ч. 4 ст. 173 УПК РФ), чем исключаются повторные допросы в целях
принуждения обвиняемого к признанию вины.
Устанавливая эти правила,
законодатель последовательно реализует в жизнь конституционный принцип
презумпции невиновности: обвиняемый считается невиновным, пока его вина не
будет установлена вступившим в законную силу обвинительным приговором суда,
обязанность доказывания вины лежит на обвинителе. Обоснование обвинения должно
осуществляться вне зависимости от показаний обвиняемого. Задача состоит в том,
чтобы следователи, дознаватели научились доказывать обвинение, не прибегая к
помощи обвиняемого[6].
С другой стороны, как
показывает практика, нередки случаи самооговора, т. е. ложного признания вины.
Самооговор может быть совершен по различным причинам. Например, из-за сложного
психологического состояния личности и межличностных отношений. Профессор В.А.
Лазарева приводит примеры ярких случаев самооговора. Несовершеннолетний В. взял
на себя вину в групповом изнасиловании и умышленном убийстве, чтобы защитить
более взрослого организатора преступления Р., поскольку тот собирался вступить
в брак с сестрой В.
15-летний П. оговорил себя в
совершении разбойного нападения и умышленного убийства ради спасения особо
опасного рецидивиста А. от смертной казни.
Признание вины или любое
другое доказательство не имеет для суда ни заранее установленной силы, ни
преимуществ перед другими доказательствами. Показания любого лица –
подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля и т. д. – являются всего
лишь одним из доказательств, подлежащим тщательной и всесторонней проверке и
оценке в совокупности со всеми другими сведениями, полученными путем совершения
следственных действий по уголовному делу.
Свидетели есть в каждом
уголовном деле. Очень часто показания свидетеля являются единственным
доказательством, проливающим свет на обстоятельства события, подлежащего
установлению по уголовному делу.
Статья 79 УПК РФ определяет
показания свидетеля как сведения, сообщенные им на допросе в ходе досудебного
производства и в суде в соответствии с требованиями статей 187–191 и 278 УПК
РФ. Свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу
обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего и о своих
взаимоотношениях с ними и другими свидетелями. Показание свидетеля – это устное
сообщение, сделанное свидетелем на допросе об известных ему обстоятельствах,
имеющих значение для дела.
Свидетель – это лицо, не
имеющее отношение к совершенному преступлению, не принимавшее участие в его
совершении и поэтому не имеющее интереса к сокрытию обстоятельств события.
Закон установил перечень
лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей. Свидетельский
иммунитет
распространяется:
– на судей и присяжных
заседателей, которые не могут быть допрошены об обстоятельствах уголовного
дела, ставших им известными в связи с участием в производстве по данному
уголовному делу;
– на священнослужителей –
об обстоятельствах, ставших им известными из исповеди;
– на членов Совета
Федерации, депутатов Государственной Думы без их согласия об обстоятельствах,
которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий;
– на адвокатов, в т. ч.
защитников подозреваемого, обвиняемого, которые не могут быть допрошены об
обстоятельствах, ставших им известными в связи с обращением к ним за
юридической помощью или в связи с ее оказанием.
В юридической литературе описаны
случаи, когда предпринимались попытки допроса адвокатов в качестве свидетелей
по делу, в котором они являлись защитниками. Это абсолютно неприемлемая
практика, не имеющая ничего общего с законностью и моралью. Назначение адвоката
– оказывать лицу юридическую помощь и осуществлять защиту его прав и законных
интересов при производстве по уголовному делу. Адвокат, хотя и самостоятельный
участник уголовного процесса, действует по доверенности и не может иметь
позицию, отличную от воли доверителя. Пункт 6 статьи 6 Кодекса профессиональной
этики адвоката, принятого Первым всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003
года, запрещает адвокату давать свидетельские показания об обстоятельствах,
которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей.
Запрещение адвокату
свидетельствовать по делу, в котором он участвует, является гарантией
обеспечения права каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и
семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ),
а также того, что информация, которая конфиденциально доверяется лицом в целях
собственной защиты только адвокату, не будет вопреки воле того лица
использована в иных целях, в том числе против него самого
(ч. 1 ст. 24, 51 Конституции РФ). Таким образом, для допроса адвоката в
качестве свидетеля необходимо наличие волеизъявления его доверителя и
собственное согласие самого адвоката. Вместе с тем в случае наличия и того, и
другого адвокат обязан предусмотреть возможные неблагоприятные последствия
своего решения о даче свидетельских показаний, в частности, отказ доверителя от
его участия в данном деле в качестве защитника.
Правом отказаться от дачи
свидетельских показаний обладает также любое лицо, если предмет допроса
касается его супруга или близких родственников, круг которых определен законом
(п. 4 ст. 5 УПК РФ). Все же, когда свидетель желает дать показания, ему должно
быть разъяснено, что его показания могут быть использованы в качестве
доказательств по уголовному делу, в т. ч. и в случае последующего отказа
от этих показаний.
Показания потерпевшего –
это устное сообщение об обстоятельствах, имеющих значение, сделанное на допросе
лицом, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный
вред. Законодатель устанавливает одинаковые правила для допроса свидетеля и
потерпевшего в суде (ст. 277, 278, 278-1 УПК РФ). Природа показаний свидетеля и
потерпевшего одинакова, оба сообщают следователю и суду сведения о тех
обстоятельствах, которые лично наблюдали или ощущали через свои органы чувств.
Вместе с тем в части 2
статьи 74 УПК РФ показания потерпевшего выделены в самостоятельный вид
доказательств, хотя и в совокупности с показаниями свидетеля. Вероятно, это
связано с особым правовым положением потерпевшего. С одной стороны, потерпевший
– это источник доказательств, носитель информации, имеющей значение для дела, с
другой – он представитель стороны обвинения с широким спектром своих прав по
доказыванию обвинения и отстаиванию своей позиции, т. е. равноправный субъект
доказывания. Отсюда и двойственная природа показаний потерпевшего: они являются
и доказательством по уголовному делу, и средством защиты потерпевшим своих
прав. Поэтому процессуальный статус потерпевшего носит особый характер: дача
показаний для него одновременно является и правом, и обязанностью, за
неисполнение которых потерпевший может быть привлечен к уголовной
ответственности в соответствии со ст. 307, 308 УК РФ, как и свидетель.
Показания потерпевшего в
уголовном процессе имеют не только информационное значение. Давая показания,
потерпевший вправе акцентировать внимание следователя на существенных моментах
произошедшего события, приводить свои версии о возможном лице, совершившем
преступление, а также о способах его совершения, т. е. оценивать фактические
обстоятельства дела и делать соответствующие выводы.
Потерпевший – лицо, часто
участвующее в событии преступления, наблюдавшее обстоятельства дела. Он больше,
чем кто-либо, пострадал от случившегося, только ему могут быть известны
причины, побудившие преступника к совершению преступления. В этом смысле
значение показаний потерпевшего очень велико. Однако хотелось бы обратить
внимание и на другую сторону.
Потерпевший – это лицо,
которому причинен физический, моральный и имущественный вред неправомерными
действиями другого лица. И вполне естественно, что у него может появиться
агрессия, ненависть к своему обидчику, желание мести. Под влиянием перенесенных
страданий и страха в его сознании может сформироваться искаженная картина
происшествия и, соответственно, несколько преувеличенное представление об
опасности действий нападавших на него лиц.
Поэтому, учитывая огромное
значение показаний потерпевших, не следует упускать из виду то обстоятельство,
что к ним надо относиться критически. На практике нередки случаи, когда
потерпевший своими действиями провоцирует совершение преступления, а в ходе
дачи показаний старается скрыть это обстоятельство.
В части 2 статьи 74 УПК РФ
сказано, что потерпевший может быть допрошен о любых обстоятельствах,
подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а в соответствующей
части ст. 79 УПК РФ говорится о том, что свидетель также может быть допрошен о
любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах.
Любые обстоятельства,
подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу, и сведения о любых
относящихся к уголовному делу обстоятельствах – не одно и то же. Содержание
сведений о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах более широкое,
чем содержание сведений, имеющих отношение только к предмету доказывания по
уголовному делу. Поэтому, с точки зрения правильности определения
уголовно-процессуальных доказательств, показания о любых обстоятельствах,
подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, являются наиболее
предпочтительными для использования в качестве данной категории.
Таким образом, указания ч.
2 ст. 78 УПК РФ о том, что потерпевший может быть допрошен о любых
обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу,
свидетельствуют о возможности получения сведений, трансформированных в
надлежащую форму доказательств.
Однако надо иметь в виду,
что основная законодательная формулировка, содержащаяся в законе (ч. 1 ст. 78 и
ч. 1 ст. 79 УПК РФ) и показаний потерпевшего, и показаний свидетеля, не
ограничивает понимание указанных сведений только как содержания доказательств
по уголовному делу. Это могут быть совершенно любые по содержанию сведения,
сообщенные на допросе, проведенном согласно УПК РФ в ходе досудебного
производства или в суде. Поэтому представляется, что на уровне закона необходимо
разграничивать показания потерпевшего и свидетеля, содержащие сведения об
обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела,
от остальных сведений, сообщаемых ими на допросах.
Правовой статус
потерпевшего в российском уголовном процессе существенно отличается от
аналогичного института в англосаксонском уголовном процессе. Решение о
признании потерпевшим принимается незамедлительно с момента возбуждения
уголовного дела (ч. 1 ст. 42 УПК РФ, в редакции Федерального Закона от 28.12.2013
№ 432-ФЗ) и оформляется постановлением дознания, следствия, судьи или
определением суда. В англосаксонской системе потерпевший не имеет
самостоятельного процессуального статуса. В процессуальных действиях сущность
потерпевшего сведена к свидетелю. Во Франции предъявивший гражданский иск
потерпевший признается гражданским истцом, а не предъявивший гражданский иск –
обычным свидетелем.
В пункте 3 части 2 ст. 74 УПК
РФ сказано, что в качестве доказательств допускаются заключение и показания
эксперта, а в п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ – заключение и показания специалиста.
Как и любые другие виды
доказательств по уголовному делу, содержание заключения и показания эксперта и
специалиста должны представлять собой сведения, на основе которых
устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию
при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих
значение для уголовного дела. Вместе с тем данной категории доказательств
свойствен особый способ существования, их получение требует специальных
познаний в области науки, техники, ремесла и т. п. Поэтому подобные сведения
могут быть получены только от эксперта или специалиста, а также они (сведения)
могут быть облачены только в установленную форму – заключение и показания
эксперта и специалиста.
В соответствии с
Федеральным Законом о государственной судебно-экспертной деятельности
Российской Федерации № 73-ФЗ от 31.05.2001 г. (ст. 9) судебная экспертиза
определяется как процессуальное действие, состоящее из проведения исследования
и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных
знаний в области науки, техники, искусства или ремесла, и которые поставлены
перед экспертом судом или органом предварительного расследования в целях
установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.
Из данного определения
следует, что основанием проведения экспертиз является необходимость
установления имеющих значение для данного дела обстоятельств, требующих
каких-либо специальных знаний, без применения которых содержащаяся в следах
преступления информация не может быть обнаружена.
Ценность экспертизы состоит
в том, что существует заключение о ней. Без оформленного надлежащим образом
заключения экспертиза может иметь лишь научное значение. Для решения задач
судопроизводства необходимо наличие заключения эксперта, в котором получила
отражение информация, недоступная для "простого глаза", то есть в
данном случае для следователя, дознавателя, суда, прокурора. Для извлечения
этой информации нужны специальные знания, методика и инструментарий, которыми
обладает эксперт.
Таким образом, деятельность
эксперта носит сложный познавательный характер и позволяет обнаруживать и вскрывать
недоступную органам предварительного расследования и суду информацию о следах
преступления. Поэтому заключение эксперта во многих случаях весьма плодотворно
сказывается на судебно-следственной практике.
Заключение эксперта – это
процессуальный документ, составляемый в точном соответствии с требованиями
закона (ст. 204 УПК РФ) и состоящий из вводной, исследовательской и основной
частей. Во вводной части указываются дата, место, время и основания
производства экспертизы, сведения о лице, назначившем экспертизу, экспертном
учреждении, в котором она проведена, и эксперте, который её провел, вопросы,
поставленные перед экспертом и объекты исследования. В исследовательской части
раскрывается методика исследования, инструментарий, применяемый в ходе исследования,
хронология продвижения от незнания к знанию. В основной части заключения
эксперта отражаются выводы (результаты) исследований, проведённых экспертом, в
ходе которых и получены новые знания. Эти новые знания (новая информация) или
сведения и являются доказательствами по делу. Доказательствами также являются и
выводы эксперта, к которым он пришел в результате проведенного исследования
обстоятельств, имеющих значение для дела.
Профессиональные знания
эксперта, используемые им при проведении исследования, позволяют ему применять
специальные приёмы, методы и современные технические средства, предназначенные
для подобных исследований. Поэтому заключение эксперта отличается от обычного
исследования тем, что субъект исследования обладает специальными знаниями, и
это обстоятельство позволяет ему проводить исследования на ином
качественно-содержательном уровне. Отсюда – вопрос о самостоятельности
экспертной деятельности. Производство экспертизы – независимый вид
деятельности, эксперт самостоятельно определяет способы, приемы и технические
средства, используемые при проведении экспертного исследования. Следователь,
дознаватель или суд, назначивший экспертизу, не вправе вмешиваться в процесс
исследования, проводимого экспертом. Воздействие на эксперта со стороны лиц,
назначивших экспертизу по делу, в целях получения определенного рода заключений
недопустимо (ст. 7 Закона о судебно-экспертной деятельности).
Экспертная деятельность
регулируется специальными нормативными актами и находится за пределами
уголовного судопроизводства. Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением о том,
что судебная экспертиза является одним из процессуальных (следственных)
действий, производимых по уголовному делу[7].
Следственным действием, как справедливо отмечает С.А. Шейфер, надлежит считать
не экспертизу в целом, а лишь комплекс действий следователя, определяющих
программу исследования, создающих для этого необходимые условия, контролирующих
объективность и полноту его проведения[8], т.
е. речь идет о назначении экспертизы и обеспечении прав участников уголовного
судопроизводства[9].
Закон четко определил роль
эксперта: это лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в
установленном УПК РФ порядке для производства судебной экспертизы и дачи
заключения (ст. 57 УПК РФ). Специальными знаниями обладает специалист. Однако
любой образованный человек при затрате определённых усилий может овладеть
необходимыми специальными знаниями. Следователь, например, прежде чем назначить
экспертизу, должен вникнуть в суть экспертизы, чтобы грамотно сформулировать
вопросы, правильно выбрать экспертное учреждение и оценить полученное
заключение эксперта. Вместе с тем наличие у него самых глубоких познаний в
требуемой области не даёт ему право заменить проведение экспертизы собственными
выводами. Закон требует проведения экспертизы независимым экспертом.
Специальные знания, по мнению А.А. Эйсмана, это те, которыми профессионально
владеет узкий круг специалистов, в силу чего они не имеют массового
распространения, не являются общеизвестными и общедоступными[10]. Узкопрофессиональная
компетенция эксперта позволяет ему отказаться от дачи заключения по вопросам,
выходящим за пределы специальных знаний. Такое право эксперта закреплено в ч. 3
п. 6 ст. 57 УПК РФ. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 28 от 21.12.2010
г. «О судебной экспертизе по уголовным делам» также сказано: «Вопросы,
поставленные перед экспертом, и его заключение по ним не могут выходить за
пределы специальных знаний... Суды не должны допускать постановку перед
экспертом правовых вопросов, как не входящих в его компетенцию». Между тем в
следственной и судебной практике нередки случаи, когда по сложным вопросам
уголовного и уголовно-процессуального, финансового, налогового, экологического,
семейного права следователям, судьям, адвокатам, прокурорам приходится
обращаться к ученым в области права, представителям узких специальностей за
разъяснениями определённых нюансов законодательства. Однако результаты такой
деятельности имеют лишь информационный характер и доказательствами не являются,
ибо не отражают обстоятельств преступления.
Экспертом может быть любое
лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное для производства
экспертизы и дачи заключения (ст. 57 УПК РФ).
Чаще всего по уголовным
делам экспертами выступают специалисты, работающие в государственных
судебно-экспертных учреждениях и имеющие соответствующую аттестацию. Кандидат
на должность эксперта в экспертном учреждении обязан:
а) иметь высшее
профессиональное образование;
б) пройти конкретную
последующую подготовку по конкретной экспертной специальности;
в) получить аттестацию в
качестве государственного судебного эксперта;
г) периодически проходить
переаттестацию специальной экспертно-квалификационной комиссией для поддержания
требуемого уровня профессиональной подготовки эксперта.
Некоторые стороны вопроса
об объекте экспертных исследований до сих пор остаются дискуссионными в
юридической литературе. В соответствии со ст. 10 Закона о судебно-экспертной
деятельности объектами экспертных исследований являются: 1) вещественные
доказательства, документы, предметы, не имеющие статуса вещественных
доказательств, животные, трупы и их части, образцы для сравнительного
исследования, т. е. материальные объекты; 2) материалы уголовного дела, по
которому производится судебная экспертиза; 3) живые лица. Однако исследованию
может быть подвергнут и нематериальный объект, например, психическая сфера
лица, умершего так же. Речь идёт о заочном исследовании живого лица или
посмертной судебно-психиатрической, или судебно-психологической экспертизе.
Использование экспертом
материалов уголовного дела при производстве экспертизы длительное время
оставалось спорным, известный советский процессуалист М.С. Строгович достаточно
категоричен в этом вопросе. Он считал: если эксперт в основу своих выводов
кладет не только результаты исследования соответствующего объекта на основе
применения специальных знаний, но и показаний свидетеля, он занимается оценкой
показаний, то есть выходит за пределы своей компетенции[11].
Между тем производство
отдельных видов экспертиз невозможно без изучения экспертом материалов
уголовного дела. Например, исследование психической сферы лица в момент
совершения преступления, его состояния в предпреступный период в целях
установления фактов физиологического аффекта невозможно без изучения показаний
свидетелей, потерпевших и других участников процесса.
Судебно-следственная
практика сталкивается с проблемой судебно-медицинских исследований трупа
работниками экспертного учреждения до назначения экспертизы, а иногда и до
возбуждения уголовного дела. В таких случаях эксперт в своем заключении делает
выводы, основанные не на исследовании, а на акте судебно-медицинского
исследования, которое таким образом становится частью заключения эксперта. По
мнению В.А. Лазаревой, поскольку исследование проведено до вынесения
постановления о производстве экспертизы, лицо, производившее это исследование,
не является еще и экспертом по данному уголовному делу. Если перед проведением
исследования оно не было предупреждёно об уголовной ответственности за заведомо
ложное заключение, такое заключение не может быть признано вполне законным[12].
Надо сказать, что
заключение эксперта в уголовном судопроизводстве имеет огромное значение. С
помощью заключения эксперта суд, следователь имеют возможность получить
информацию, которая недоступна обычному специалисту-юристу. При этом эксперт
применяет специальные методики, которыми владеют только специалисты. Эти
специальные методики позволяют устанавливать такие обстоятельства уголовного
дела, посредством которых суд может давать уголовно-правовую оценку содеянного
обвиняемым и решить принципиальный вопрос о применении уголовной
ответственности. Например, судебно-медицинская экспертиза устанавливает причину
смерти потерпевшего, судебно-психиатрическая экспертиза – вменяемость обвиняемого,
судебно-химическая – принадлежность вещества к наркотическим.
Заключение эксперта можно
классифицировать по различным критериям: по степени определённости выводов,
субъективному составу и последовательности исследования.
По степени определённости
выводов заключение эксперта может быть категорическим или вероятным. Ценность
категорического экспертного заключения, конечно, гораздо выше, чем вероятного.
Это однозначное мнение эксперта, основанное на исследовании и означающее, что
по-другому быть не может. М.С. Строгович считает, что заключение эксперта
должно быть категорическим. Если эксперт не может дать категорическое
заключение, то он должен сообщить лицу, назначившему экспертизу, о
невозможности дать заключение[13]. О
вероятном заключении эксперта следует прямо сказать, что это – предположение
эксперта, а обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Поэтому возникает вполне резонный вопрос о доказательственном значении
вероятного заключения эксперта. Ответ на этот вопрос может быть построен
следующим образом. По справедливому утверждению В.А. Лазаревой, заключение
эксперта – это не только его выводы, но и (главным образом) содержание
проведенного исследования и полученные при этом результаты.
Описательно-мотивировочная часть заключения эксперта отражает многочисленные
факты, достоверно, категорически (однозначно) установленные в ходе экспертного
исследования. Именно эти факты и являются доказательствами по уголовному делу.
Например, эксперт устанавливает групповую принадлежность крови потерпевшего и
пятен крови, обнаруженных на одежде обвиняемого, факт совпадения этих групп
крови, наличие у обвиняемого признаков психического расстройства или повышенную
эмоциональную возбудимость. Эти обстоятельства, будучи недостаточными для
идентификации или вывода о состоянии невменяемости, сами по себе являются
достоверно установленными доказательственными фактами. Оценку этих фактов в
совокупности с другими доказательствами, подтверждающими или опровергающими то
или иное обстоятельство, произведет суд[14].
По субъективному составу
заключения экспертов делят на единоличные и комиссионные.
Единоличное заключение
эксперта составляется одним экспертом и подписывается им. Комиссионная
экспертиза производится не менее чем двумя экспертами одной специальности, а комиссионная
судебно-психиатрическая экспертиза производится, как правило, комиссией из трёх
экспертов[15]. Эксперты – участники
комиссионной экспертизы (каждый по отдельности) проводят свои исследования,
самостоятельно оценивают результаты и формируют выводы. Один из экспертов может
руководить производством комиссионной экспертизы. Общее заключение комиссионной
экспертизы подписывается всеми экспертами. При возникновении разногласий между
экспертами, проводившими исследования, каждый из экспертов даёт отдельное
заключение, как установлено ч. 2 ст. 200 УПК РФ и ч. 2 ст. 22 Закона о
судебно-экспертной деятельности.
Комиссионная экспертиза
является разновидностью комплексной экспертизы, только в ней участвуют эксперты
разных специальностей. В соответствии со ст. 201 УПК РФ и ст. 23 Закона о
судебно-экспертной деятельности при производстве комиссионной (комплексной)
экспертизы экспертами разных специальностей каждый из них проводит исследования
в пределах своих специальных знаний, а в заключении экспертов указывается,
какие исследования и в каком объёме провел каждый эксперт, какие результаты он
получил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт подписывает свою часть
заключения и несёт за неё ответственность.
В соответствии с ч. 2 ст.
23 Закона о судебно-экспертной деятельности в заключении комплексной
экспертизы должен быть общий вывод, который делают эксперты, наиболее
компетентные в оценке результатов исследования и формировании данного вывода.
По последовательности
исследования экспертизы делятся на первоначальные и повторные, а по объёму
исследования – на основные и дополнительные.
Повторная экспертиза
назначается в случае возникновения сомнений в обоснованности заключения
эксперта. При наличии противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же
вопросам её производство поручается другому эксперту (ч. 1 ст. 207 УПК
РФ).
Подводя итоги, отметим, что
заключение эксперта – это один из видов доказательств, который в соответствии
со
ст. 17 УПК РФ не имеет никаких преимуществ перед другими. Вместе с тем в
реальной практике заключение эксперта, как правило, воспринимается именно как
факт, имеющий большую доказательственную силу. Такая ситуация сложилась
исторически. Отсутствие у следователей, прокуроров и судей специальных знаний в
области науки, техники, искусства и ремесла привели к завышенной оценке
значения выводов экспертов. К тому же принятие процессуальных решений на основе
исключительно или преимущественно заключения эксперта облегчает изнурительный
труд по собиранию доказательств. Однако такой подход недопустим в уголовном
процессе, он чреват судебными ошибками. Следовательно, заключение эксперта
требует критического и самого строгого анализа, как и любое другое
доказательство.
Заключение специалиста как
доказательство в уголовном процессе России появилось сравнительно недавно (ч. 3
и 4 ст. 80 УПК РФ, в ред. Федерального закона от 4 июля
Анализ ряда норм УПК РФ (ч.
1 ст. 58, п. 3.1 ч. 2 ст. 74 и ч. 3 ст. 80) позволяет сформулировать заключение
специалиста как письменное суждение обладающего специальными знаниями лица по
вопросам, поставленным перед ним сторонами.
Законодатель, введя в УПК
РФ новый институт – заключение специалиста, стремился уравнять сторону
обвинения и сторону защиты в возможности доступа к специальным знаниям для
доказывания или опровержения доводов противоположной стороны.
Вероятно, уравнение сторон
в этом случае предпринято путём подтягивания возможностей стороны защиты. Не
секрет, что сторона обвинения в уголовном процессе чувствует себя более
вольготно в ходе собирания и представления доказательств. Особенно это касается
процесса назначения и производства судебных экспертиз. Наиболее ущербными
участниками уголовного процесса в части использования специальных знаний при
осуществлении доказательственной деятельности всё ещё остаются обвиняемый и
потерпевший. Хотя статья 198 УПК РФ предусматривает право обвиняемого
знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, заявлять отвод
эксперту, ходатайствовать о привлечении в качестве эксперта указанных им лиц, присутствовать
при производстве судебной экспертизы, давать объяснения эксперту и т. д., на
деле оно трудно реализуемо.
Часть 2 статьи 198 УПК РФ
по сути ставит потерпевшего в равное положение со свидетелем в части права
знакомиться с заключением эксперта лишь в случае, если сам потерпевший являлся
объектом экспертного исследования.
Закон, устанавливая право
участников уголовного процесса ходатайствовать о назначении любой экспертизы, в
то же время не гарантирует, что экспертиза будет назначена. Более того, следователь,
будучи представителем официального государственного органа, наделен правом
оценивать обоснованность ходатайства стороны защиты. Учитывая то
обстоятельство, что следователь и обвиняемый занимают разные позиции в
состязательном процессе, оценка следователем обоснованности ходатайства о
назначении экспертизы может иметь односторонний характер.
Таким образом, все
возможности привлечения необходимых в доказывании специальных знаний
сосредоточены в руках дознавателя и следователя. Закон не обеспечивает стороне
обвинения и стороне защиты одинакового доступа к использованию специальных
знаний посредством назначения и производства экспертиз. К тому же большинство
экспертных учреждений являются структурными подразделениями ведомств, в состав
которых входит большая часть следователей и дознавателей. Например, в системе
МВД имеются как следственные органы, так и экспертно-криминалистические
подразделения.
Новый институт в процессе
доказывания – заключение специалиста – предоставляет обвиняемому,
подозреваемому, потерпевшему, их представителям (защитнику) какой-то шанс
самостоятельно получить доступ к специальным знаниям, которыми обладает
специалист, и решить спорный вопрос, имеющий, с их позиции, значение для
принятия соответствующего процессуального решения по делу.
Вместе с тем несовершенство
уголовно-процессуальных норм не позволяет с эффективностью использовать
возможности специалиста в доказывании.
Заключение специалиста
существенно отличается от заключения эксперта, хотя эти доказательства внешне
схожи. Главное отличие состоит в том, что специалист не проводит каких-либо
исследований и потому не вправе делать какие-либо выводы, он лишь высказывает
своё мнение по вопросам, имеющим значение для дела. Эксперт в результате
проводимого исследования обнаруживает скрытую в следах преступления новую
информацию, специалист же использует уже выявленную информацию, высказывает по
ней своё мнение, то есть даёт ей оценку, опираясь при этом на свои специальные
знания. Специалист не может заменить собой эксперта, но эксперт может быть
допущен и как специалист, обладающий специальными знаниями.
Возвращаясь к вопросу о
несовершенстве уголовно-процессуальных норм, следует отметить, что в законе не
установлен порядок привлечения специалиста к участию в уголовном деле. Среди полномочий
защитника в ст. 53 УПК РФ названо привлечение специалиста, но при этом
законодатель отсылает к ст. 58 УПК РФ, которая затем отсылает к ст. 168 и 270
УПК РФ. В ст. 168 УПК РФ речь идет о праве следователя привлечь к участию в
следственном действии специалиста. В ст. 270 УПК РФ речь идет об участии
специалиста в судебном заседании. Поэтому руководствоваться всё же приходится
ст. 58 УПК РФ, которая регулирует лишь использование специалиста для содействия
в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов и применения
технических средств при производстве следственных действий. Отсюда следует, что
право вызова специалиста закон предоставляет только следователю. В законе нет
указаний на то, могут ли обвиняемый, защитник, потерпевший самостоятельно
приглашать специалиста для участия в деле, ставить перед ним вопросы и получать
на них ответы в виде заключения специалиста. Порядок допроса специалиста в УПК
ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном разбирательстве также
не установлен, хотя в ст. 74 УПК показания специалиста названы как
доказательство наравне с его заключением.
Всё изложенное приводит к
выводу о том, что право стороны защиты, а также право потерпевшего получить
заключение специалиста по вопросам, с их точки зрения, имеющим значение для
дела, не обеспечено соответствующим процессуальным порядком реализации.
В завершение данного
параграфа следует отметить, что в уголовно-процессуальной доктрине принято
различать два типа экспертиз: континентальную и англосаксонскую.
Континентальная экспертиза означает, что назначение экспертизы, определение
конкретного эксперта и постановка перед ним вопросов являются полномочиями
лица, в производстве которого находится уголовное дело (следователя или судьи),
вследствие чего заключение эксперта становится результатом специального
следственного (судебно-следственного) действия; стороны могут влиять на
решение указанных вопросов путем заявления соответствующих ходатайств, но
решающая роль им не принадлежит.
Англосаксонская экспертиза предполагает, что каждая из сторон производит
соответственное экспертное исследование, после чего представляет полученное
заключение в суд, где сам эксперт может подвергаться допросу сторон в качестве
одного из свидетелей; здесь нет эксперта «вообще», а есть «эксперт обвинения» и
«эксперт защиты», вследствие чего заключение эксперта представляет собой
результат деятельности соответствующей стороны.
В соответствии со ст. 81
УПК РФ вещественными доказательствами признаются любые предметы и документы,
которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления
обстоятельств уголовного дела. Вещественное доказательство, будучи объектом
материального мира, способно отражать происходящие с ним изменения, связанные с
совершенным и расследуемым преступлением.
Содержание вещественного
доказательства – это те его признаки, которые свидетельствуют о связи
вещественного доказательства с расследуемым преступлением. Вещественное
доказательство может хранить на себе следы преступления. Например, пятна крови
на одежде, отпечаток пальца руки на прикладе оружия и т. д.
Вещественными
доказательствами могут быть ценные вещи, деньги, принадлежащие потерпевшему и
обнаруженные у подозреваемого.
Вещественное доказательство
может быть продуктом преступной деятельности, например, фальшивые денежные
знаки, фальшивый документ, изготовленный и подписанный от имени другого лица.
Таким образом, содержанием
вещественного доказательства, как и других видов доказательств, являются сведения,
служащие средством установления разнообразных обстоятельств, имеющих значение
для дела.
Вещественное доказательство
существует в форме вещи, содержащей перечисленные выше признаки. Если
материальный объект (вещь) не имеет связи с преступным событием, то он не
становится вещественным доказательством. Это предмет, не имеющий никакого
значения для дела.
Важным обстоятельством
является то, что вещественное доказательство обнаруживается следователем в ходе
производства следственного действия (осмотр, обыск, выемка) и иных
процессуальных действий (истребование и представление). Обнаружение
вещественных доказательств должно быть отражено в протоколе следственного или
процессуального действия.
Согласно ч. 2 ст. 81 УПК РФ
обнаруженные следователем, дознавателем орудия, предметы подлежат осмотру и
описанию, признанию вещественными доказательствами и приобщению к делу. При
нарушении данных правил может встать вопрос о недопустимости вещественного
доказательства.
Вещественное доказательство
– неодушевлённый предмет, в силу этого оно отличается от показаний участников
процесса. Поэтому содержание вещественного доказательства носит объективный
характер. Визуально наблюдаемые признаки (следы) вещественного доказательства
могут быть непосредственно воспринимаемы следователем, судом, обвиняемым,
потерпевшим и т. д. Когда информация, содержащаяся в вещественном
доказательстве, носит скрытый характер, то требуется помощь специалиста,
который может использовать технические средства для её извлечения.
Вмешательство человека в
процесс обнаружения, транспортировки, хранения вещественного доказательства
может повлечь и негативные последствия, привести к фальсификации вещественного
доказательства. Вещественное доказательство в таких случаях может быть
специально изготовлено, изменено, подброшено и т. п.
При оценке вещественного
доказательства нельзя придавать ему большее значение, чем, например, показаниям
свидетеля, потерпевшего, обвиняемого. Следует иметь в виду, что все
доказательства имеют одинаковую силу, просто оценка их производится на основе
разных критериев.
В статье 81 УПК РФ
приводятся следующие виды вещественных доказательств:
1. Предметы, которые служили орудиями преступления. Ими
являются любые объекты материального мира, которые были использованы при
совершении преступления. При нанесении телесных повреждений используются
холодное и огнестрельное оружие, палка, камень, яд, топор, кусок металла и т.
д.; при совершении посягательств на чужое имущество – фальшивые личные и
финансовые документы и т. д.
2. Предметы, которые сохранили на себе следы
преступления. Следует выделить следы, отражающие (воспроизводящие) внешнюю
форму материальных объектов: следы обуви, следы протектора автомобиля, следы
рук, следы орудий взлома (применения лома, фомки, отмычки), и следы, отражающие
собственные признаки, – пятна крови, спермы, краски, а также частицы – волосы,
волокна. К этой же группе доказательств относятся документы со следами
фальсификации (подчисток, травления, переклеивания и т. д.).
3. Предметы, на которые были направлены преступные действия
обвиняемого. Например, оружие при его незаконном изготовлении, деньги или иные
ценности при получении в качестве взятки, деньги при фальшивомонетничестве и т.
д.
4. Деньги, ценности и иное имущество, полученные в
результате совершения преступления. Это не только предметы, которыми завладел
преступник при совершении преступления, но и доходы, полученные посредством
использования этих предметов. Например, доходы, полученные от продажи или сдачи
в аренду похищенного имущества; ценности, приобретённые на деньги, полученные
путём мошенничества или в виде взятки.
Иные предметы и документы,
которые могут служить средствами обнаружения преступления и установления
обстоятельств уголовного дела. Например, фото, аудио- и видеоматериалы,
подтверждающие факт встречи, знакомства двух лиц, отрицающих такой факт;
фонограммы, полученные при производстве контроля и записи переговоров.
Разделение вещественных
доказательств на вышеназванные виды является весьма условным. Одно и то же
вещественное доказательство может входить в две-три группы одновременно в
зависимости от обстоятельств совершённого преступления. Например, фальшивые
деньги могут быть использованы для совершения мошенничества, однако если они
были изготовлены самим мошенником, то приобретают значение предметов, на
которые были направлены преступные действия.
Вещественные доказательства
классифицируются по различным основаниям (критериям).
По возможности доказывания
главного факта, факта совершения преступления конкретным лицом, доказательства
делятся на прямые и косвенные.
Прямое доказательство
непосредственно указывает на факт совершения лицом преступления. Например,
обнаружение при обыске пистолета прямо указывает на совершение такого
преступления, как хранение огнестрельного оружия. Однако пистолет, изъятый у
подозреваемого в убийстве, является одним из косвенных доказательств. Чтобы он
стал прямым доказательством, необходимо обнаружить ряд других доказательств,
таких, как гильза и пуля, выпущенные из данного пистолета, наличие на них
следов и т. п.
По возможности установления
формы вины доказательства делятся на оправдательные и обвинительные.
Обнаружение оружия, как правило, относится к обвинительным доказательствам.
Вместе с тем отсутствие в стволе следов недавно произведённого выстрела из
этого оружия превращает его в оправдательное доказательство.
По источнику отраженной в
вещественном доказательстве информации доказательства бывают первоначальные и
производные.
Первоначальными
вещественными доказательствами являются, например, предметы, на которые направлены
действия преступника, следы обуви, следы рук, транспортных средств, похищенные
ценности, сфальсифицированные документы и денежные знаки.
Производными
доказательствами являются копии документов, например, дактилоскопическая плёнка
с пальцевыми узорами подозреваемого, то есть слепки и оттиски следов
физического воздействия на материальные объекты рук, ног, зубов, пальцев,
протекторов шин, орудий взлома и т. д.
Протоколы следственных и судебных
действий – это письменные акты, в которых зафиксированы ход и результаты
следственных и иных процессуальных действий и судебного заседания.
Содержанием протоколов
следственных действий являются удостоверенные ими факты и обстоятельства,
обнаруженные следователем, дознавателем при производстве следственных действий.
Содержание протоколов не
всех следственных действий можно признать одинаковым. Например, протоколы
осмотра, выемки, обыска, следственного эксперимента, предъявления для опознания
отражают не только фактическое состояние объекта материального мира, но и
личное восприятие следователем или дознавателем этих объектов. Протокол допроса
или очной ставки содержит лишь ту информацию, которую дал допрашиваемый. Кроме
того, показания, полученные в процессе допроса на предварительном следствии,
могут быть повторены в судебном заседании, и здесь личные наблюдения
следователя, дознавателя неуместны.
С другой стороны, протокол
следственного действия позволяет проверить законность производства следственного
действия. Нарушение общих условий предварительного расследования, общих правил
производства следственных действий или процедуры производства конкретного
следственного действия может повлечь признание доказательства недопустимым.
Если в ходе следственного
действия применялись технические средства, то необходимо указать это в
протоколе. Результаты применения технических средств в виде аудио-,
видеозаписи, фото-, киносъёмки, слепка, оттиска подлежат приложению к
протоколу.
Протоколы различаются как
по своему содержанию, так и по доказательственной значимости.
Так, протокол осмотра и
прослушивания фонограммы записи переговоров, записанных по постановлению органа
расследования с разрешения суда, отражает сам факт существования фонограммы на
электронном или магнитном носителе, факт сохранности целостности упаковки
фонограммы, наличия печати органа, осуществлявшего контроль и запись
переговоров, наличия технической возможности прослушать запись переговоров,
качества записи, отсутствия технических погрешностей и т. д. Что же касается
доказательственного значения фонограммы, то доказательством является
информация, содержащаяся в ней. Поэтому фонограмма в полном объёме
постановлением следователя, дознавателя приобщается к материалам уголовного
дела в качестве вещественного доказательства и хранится в опечатанном виде, что
обеспечивает не только её сохранность от прослушивания и тиражирования
посторонними лицами, но и техническую пригодность для повторного прослушивания,
в том числе в судебном заседании (ч. 8 ст. 186 УПК РФ).
Таким образом, протокол
осмотра и прослушивания фонограммы записи переговоров самостоятельной
доказательственной ценности не имеет, но имеет значение для оценки
доказательственной значимости самой фонограммы.
Примерно таково же значение
протокола ознакомления подозреваемого, обвиняемого, защитника с постановлением
о назначении экспертизы и разъяснения принадлежащих им прав (ч. 3 ст. 195 УПК
РФ), протокола задержания (ст. 92 УПК РФ), протокола получения образцов для
сравнительного исследования (ст. 202 УПК РФ). Все эти протоколы являются
вспомогательными доказательствами, они носят удостоверительный характер по
отношению к доказательствам, имеющим в совокупности значение по делу.
Иные документы в
соответствии с п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ являются по списку последней
разновидностью доказательств по уголовным делам. Говоря об иных документах, УПК
РФ имеет в виду помимо протоколов следственных и судебных действий заключения
эксперта и специалиста, которые также являются документами. Вместе с тем
документы отличаются от протоколов, хотя и те, и другие устанавливают наличие
или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по
уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного
дела. Кроме того, сведения, полученные из документов, характеризуются особыми
свойствами. Во-первых, в них содержится непосредственное описание значимых для
разрешения уголовного дела обстоятельств и фактов. В протоколе обстоятельства и
факты описаны следователем, а в ином документе – неопределенным лицом или
определенным, но к расследованию не имеющим отношения. Другими словами, данные
сведения образуются не в результате непосредственного оставления на
материальном объекте следов того или иного события, действия, а в результате
описания обстоятельств и фактов лицами, от которых документ исходит[16].
Например, в результате подделки документа на нем остаются следы воздействия, в
силу чего документ является вещественным доказательством, как и любой другой
предмет, на котором обнаружены следы преступления. Документ же ценен тем, что
содержит описанные в нем сведения, устанавливающие наличие или отсутствие
обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а
также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Во-вторых, в
документе сведения могут быть зафиксированы различными способами, наиболее
распространенным из которых является письменный. Существуют и иные способы
фиксации сведений в документе. Например, материалы фото- и киносъемки, аудио- и
видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или
представленные в порядке, установленном ст. 86 УПК РФ (ч. 2 ст. 84 УПК РФ).
Несмотря на высокую степень
определенности содержания документов в законе, в науке уголовно-процессуального
права форма иных документов понимается неоднозначно.
Так, В.П. Резепов
утверждает, что документ должен иметь форму только письменного акта[17].
В.М. Галкин к документам-доказательствам по уголовным делам относит только
письменные тексты, имеющие связанное содержание[18].
В.Д. Арсеньев, А.Н. Коньева, Б.И. Пинхасов,
Ю.Н. Прокофьев, Н.А. Кузнецова считают, что документы-доказательства по
уголовным делам не обязательно существуют в форме письменного акта[19].
По мнению Ю.К. Орлова,
«документом признается любой предмет материального мира, на котором какими-то
условными знаками (буквами, цифрами и др.) зафиксирована какая-то мысль или
имеется изображение какого-либо объекта, … для отнесения предмета к документу
не имеет значения материал, из которого он изготовлен (например, бумага или
магнитофонная лента), способ его создания и каким условным кодом выражено его
содержание»[20].
В соответствии со статьей
Федерального закона «Об обязательном экземпляре документов» документ – это
материальный объект с зафиксированной в нем информацией в виде текста,
звукозаписи или изображения, предназначенный для использования во времени и
пространстве в целях хранения и общественного использования. В документе
излагаются или удостоверяются сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих
значение для дела. Если документ составляется в целях совершения преступления,
сокрытия его следов, сообщения информации своим близким, знакомым, то такой
документ должен расцениваться как вещественное доказательство. Обстоятельства,
связанные с составлением документа (время, место изготовления, обстоятельства
получения следователем и т. д.), не обладают значением доказательственных
фактов, как это имеет место в случае вещественных доказательств. Поэтому иные
документы, как правило, заменимы, то есть без ущерба для их доказательственной
силы могут быть заменены другими документами того же содержания (дубликатами),
исходящими из того же источника[21]. В
необходимых случаях возникшие сомнения в подлинности документа могут быть
устранены посредством получения новых доказательств (например, путем допроса
лиц, подписавших документ).
Таким образом, формой иных
документов может быть любой материальный предмет (письменный акт), официальный
документ, материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители
информации, на которых зафиксированы сведения об обстоятельствах, подлежащих
доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельствах,
имеющих значение для уголовного дела, полученные в результате их описания или
запечатления лицами, составившими этот документ. Критерием отнесения иных
документов к доказательствам в УПК РФ является требование о том, чтобы
изложенные в них сведения имели значение для установления обстоятельств,
указанных в ст. 73 УПК РФ (ч. 1 ст. 83 УПК РФ).
Вопросы и задания для самоконтроля
1.
Раскройте
содержание показаний подозреваемого.
2.
Какова форма
показаний подозреваемого?
3.
Кто такой
подозреваемый?
4.
Что является
предметом показаний подозреваемого?
5.
Каково значение
показаний подозреваемого?
6.
Что такое
показания обвиняемого?
7.
Что является
предметом показаний обвиняемого?
8.
Определите
содержание и форму показаний свидетеля.
9.
Что такое
свидетельский иммунитет?
10. Кто не может быть свидетелем по уголовному делу?
11. Почему и при
каких обстоятельствах адвокат не может быть свидетелем?
12. Определите
содержание и форму показаний потерпевшего.
13. Что является
предметом показаний потерпевшего?
14. Каково значение
показаний потерпевшего?
15. Каково
содержание заключения эксперта как доказательства?
16. Кто такой эксперт в уголовном процессе?
17. Раскройте понятие специальных знаний, которыми
обладает эксперт или специалист.
18. Возможны ли правовые экспертизы по уголовным делам?
19. Что является объектом экспертных исследований?
20. Каково значение заключения эксперта по уголовному
делу?
21. Как классифицируются заключения эксперта по степени
определенности (категорические или вероятные)?
22. Как классифицируются заключения эксперта по
субъектному составу (комиссионные и единоличные)?
23. Что такое комплексная экспертиза?
24. Как классифицируются заключения эксперта по
последовательности исследования (первоначальные и повторные)?
25. Как классифицируются заключения по объёму исследования
(основные и дополнительные)?
26. Что такое заключение специалиста?
27. В чем состоит главное отличие заключения специалиста
от заключения эксперта?
28. Определите содержание и форму вещественного
доказательства.
29. Каково значение вещественного доказательства?
30. Назовите виды вещественных доказательств.
31. Как классифицируются вещественные доказательства?
32. Определите содержание и форму протоколов следственных
и судебных действий.
33. Охарактеризуйте понятие и значение иных документов как
доказательств.
Литература
1.
Арсеньев В.Д.
Понятие документов и значение их как доказательств в советском уголовном
процессе // Труды ИТУ. Т. 13. Сер. юридическая. – Иркутск, 1955.
2.
Галкин В.М.
Средства доказывания в уголовном процессе. – М., 1967.
3.
Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. –
Воронеж, 1995. – С. 211–217.
4.
Коньева А.Н.
Документ как доказательства в советском уголовном процессе: дис. … канд. юр.
наук. – М., 1969.
5.
Костенко Р.В.
Теоретические, законодательные и правоприменительные аспекты понятия
уголовно-процессуальных доказательств. – Краснодар: Экоинвест, 2005.
6.
Кузнецова Н.А.
Собирание и использование документов в качестве доказательств по уголовным
делам: дис. … канд. юр. наук. – М., 1996.
7.
Курс
уголовного процесса / под ред. Л.В. Головко. – М.: Статут, 2017.
8.
Лазарева В.А.
Доказывание в уголовном процессе: учебник для бакалавриата и магистратуры. –
6-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт, 2017.
9.
Ларин А.М.
Работа следователя с документами. – М., 1966.
10.
Некрасов С.В.
Особенности использования доказательств в уголовном процессе:
учебно-методическое пособие. – М.: Юрлитинформ, 2013.
11.
Орлов Ю.К.
Основы теории доказательств в уголовном процессе: научно-практическое пособие.
– М., 2000.
12.
Орлов Ю.К.
Судебная экспертиза как средство для доказывания в уголовном процессе. – М.,
2005.
13.
Прокофьев Ю.Н.
Понятие и сущность документов как доказательств в советском уголовном процессе.
– Иркутск, 1978.
14.
Рамазанов Т.Б.
Заключения и показания эксперта и специалиста как доказательства в уголовном
судопроизводстве // Юридический вестник ДГУ. – 2012. – № 4. – С. 96–101.
15.
Резепов В.П.
Документы как доказательства в советском уголовном процессе: дис. … канд. юр.
наук. – Саратов, 1947. – С. 29; Ларин А.М.
Работа следователя с документами. – М., 1966.
16.
Рустамов Х.У. Генезис статуса
свидетеля в уголовном процессе. – Махачкала: АЛЕФ (ИП Овчинников М.А.), 2017.
17.
Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник для вузов
/ под общ. ред. А.В. Смирнова. – СПб., 2004.
18.
Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса.
– Т. 1. – М.1968.
19.
Строгович М.С. Признание обвиняемым вины в качестве
судебного доказательства // Советское государство и право. – 1982. – № 4.
20.
Уголовно-процессуальное
право. Актуальные проблемы теории и практики: учебник для магистрантов / под
ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.:
Юрайт, 2014.
21.
Шейфер С.А. Следственные действия. Система и
процессуальная форма. – М.: Юрлитинформ, 2000.
22.
Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по
уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. – М.: Норма:
ИНФРА-М., 2010.
23.
Эйсман А.А. Заключение эксперта (структура и
научное обоснование). – М.: Юр. лит., 1967.
[1] Костенко Р.В.
Теоретические, законодательные и правоприменительные аспекты понятия
уголовно-процессуальных доказательств. – Краснодар: Экоинвест, 2005. – С. 91.
[2] См.: Строгович
М.С. Признание обвиняемым вины в качестве судебного доказательства //
Советское государство и право. – 1982. – № 4. – С. 68.
[3] Постановление Президиума Московского городского суда
от 04.11.1999 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2001. – № 5. – С. 20.
[4] См.: Лазарева
В.А. Доказывание в уголовном процессе: учебно-практическое пособие. – М.:
Высшее образование, 2009. – С. 245.
[5] См.: Лазарева
В.А. Указ. соч. – С. 248.
[6] См.: Лазарева
В.А. Указ. соч. – С. 249.
[7] См.: Орлов Ю.К.
Судебная экспертиза как средство для доказывания в уголовном процессе. – М.,
2005. – С. 10.
[8] Шейфер С.А.
Следственные действия. Система и процессуальная форма. – М.: Юрлитинформ, 2000.
– С. 79.
[9] Лазарева В.А.
Доказывание в уголовном процессе. – М., 2009. –
С. 280.
[10] См.: Эйсман А.А.
Заключение эксперта (структура и научное обоснование). – М.: Юр. лит., 1967. –
С. 91.
[11] См.: Строгович
М.С. Курс советского уголовного процесса. – Т. 1. – С. 441.
[12] См.: Лазарева
В.А. Указ. соч. – С. 284–285.
[13] См.: Строгович
М.С. Курс советского уголовного процесса. – Т. 1. –
С 452.
[14] См.: Лазарева
В.А. Указ. соч. – С. 287–288.
[15] Данное правило установлено ст. 21 Закона о
судебно-экспертной деятельности.
[16] См.: Кокорев
Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. –
Воронеж, 1995. – С. 211–217; Орлов Ю.К.
Основы теории доказательств в уголовном процессе: научно-практическое пособие.
– М., 2000. – С. 119–123.
[17] См.: Резепов
В.П. Документы как доказательства в советском уголовном процессе: дис. …
канд. юр. наук. – Саратов, 1947. – С. 29; Ларин
А.М. Работа следователя с документами. – М., 1966. – С. 64.
[18] См.: Галкин
В.М. Средства доказывания в уголовном процессе. – М., 1967. – С. 39.
[19] См.: Арсеньев
В.Д. Понятие документов и значение их как доказательств в советском
уголовном процессе // Труды ИТУ. Т. 13. Серия юридическая. Иркутск, 1955. – С.
140; Коньева А.Н. Документ как
доказательства в советском уголовном процессе: дис. … канд. юр. наук. – М.,
1969. – С. 15; Прокофьев Ю.Н. Понятие
и сущность документов как доказательств в советском уголовном процессе. –
Иркутск,1978. – С. 13; Кузнецова Н.А.
Собирание и использование документов в качестве доказательств по уголовным
делам: дис. … канд. юр. наук. – М., 1996. – С. 26 и др.
[20] См.: Орлов Ю.К.
Основы теории доказательств в уголовном процессе: Научно-практическое пособие.
– М., 2000. – С. 121.
[21] См.: Смирнов
А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учебник для вузов / под общ. ред.
А.В. Смирнова. – СПб., 2004. – С. 207–208.